Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

В 1619 году в возрасте всего 46 лет скончалась королева Анна. Иаков, которого мучили все учащавшиеся приступы подагры, на недолгое время погрузился в глубокую скорбь. Королева оставила после себя огромные долги – сказалась ее страсть к устройству грандиозных дворцовых маскарадов-представлений, в создании которых участвовали лучшие художники и литераторы того времени. Когда учинили опись королевских драгоценностей – Анна обожала роскошные ювелирные украшения, – обнаружилась потеря оных на кругленькую сумму тридцать шесть тысяч фунтов стерлингов (около пяти миллионов фунтов в нынешних ценах). Между прочим, значительную часть оставшихся украшений супруги король подарил своему дорогому Стини.

Матримониальная эпопея

По мере того как Бекингем взрослел, он все чаще поддавался порыву своих чувств и желаний. Как писал один из историков, «его притягивала красота женщин, но он не переставал видеть в них существ низшего порядка». Однажды, представляя короля, он держал младенца в руках над крестильной купелью. Священник, согласно ритуалу, задал пришедшему в этот мир существу дежурный вопрос:

– Отвергаешь ли ты искушения плоти?

Бекингем состроил такую игривую гримаску в адрес хорошенькой крестной матери, что присутствующие были весьма скандализованы.

Иакова похождения любимца огорчали, и он иногда начинал подумывать, что хорошая женитьба заставила бы его любимца остепениться. Подобную же мысль лелеяла мать Джорджа, которая положила много сил на то, чтобы обеспечить выгодные браки для всей семьи, вплоть до самых дальних родственников. Между прочим, одну из этих девиц выдали замуж за сэра Энтони Эшли, который, как ни для кого не было тайной, «всегда знал одних лишь мальчиков». Правда, жадность сильно подвела графиню в выборе жены для старшего сына Джона. Она замыслила женить его на дочери главного королевского судьи, сэра Эдварда Коука. Хотя Коук в ту пору уже впал в немилость, дочь его, тем не менее, как наследница очень богатых родителей, оставалась одной из самых завидных невест Англии. Отставной судья жаждал восстановить милость короля к себе и, невзирая на свою крайнюю скупость, был готов дать за дочкой приданое в 3000 фунтов. Его собственный брак к тому времени распался, развода тогда не было, но супруги оформили раздельное проживание. Сэру Джону Вильерсу по уму и внешности было далеко до своего блестящего брата. Принуждаемая силком к браку невеста была влюблена в другого дворянина, сэра Роберта Говарда. Девица подняла ужасный шум и сбежала к матери, которая спрятала ее в окрестностях Лондона. Отставной судья получил поддержку у государственного секретаря Уинвуда, послал за город вооруженный отряд и силой вернул беглянку. Рассвирепевшая бывшая жена вчинила Коуку судебный иск.

Бракосочетание состоялось в 1617 году, причем в качестве свадебного подарка король пожаловал жениху титул лорда Пёрбека. Однако новобрачная незамедлительно сбежала с сэром Робертом Говардом, а молодой муж от такого афронта помешался. Графиня Бекингем сделала из этой истории должные выводы и задалась целью приискать Джорджу не просто выгодную партию, но и вовсе из ряда вон выходящую невесту. Она перебрала всех родовитых и богатых девиц, но, как уверяют современники, на нужную кандидатуру ей помогла выйти чистая случайность.

В конце лета 1617 года граф Ратленд, принадлежавший к прославленному католическому роду Мэннерсов и когорте самых сановных английских лордов, устроил пышный прием для короля в своем замке Бельвуар. У вельможи была четырнадцатилетняя дочь Кэтрин. Блестящий фаворит его величества совершенно ослепил юную барышню как своей красотой, так и потрясающей манерой держаться. Смятение девицы не ускользнуло ни от самого маркиза Бекингема, ни от его бдительной мамаши. Будучи склонной к католицизму, она не боялась заполучить невестку, принадлежащую к презренной религии. В то же время семья Мэннерс обладала всеми теми преимуществами, которые графиня Бекингем мечтала приобрести для своего сына. Она не постеснялась заслать к лорду Ратленду сватов, причем, считая своего сына лучшей партией королевства, безо всякого смущения продиктовала условия, которые отец девицы должен был выполнить за оказанную ему высокую честь. Стоимость чести приравнивалась к поистине королевскому приданому: десять тысяч фунтов стерлингов наличными (около полутора миллионов по нынешнему курсу) и земли, приносящие доход в четыре тысячи фунтов. Ответ прижимистого и набожного лорда был короток и ясен: он не намерен ни разоряться, ни отдавать свою дочь за еретика посредственного происхождения.