Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

«Мое единственное нежное и дорогое дитя!

Я нынче так несчастен и вял, что не занимаюсь ничем, кроме как лью слезы и скорблю. Я призывал в свидетели небо, после полудня долго ездил верхом по парку, ни с кем не разговаривая. Слезы ручьями текли по моим щекам, как они и текут в настоящий момент настолько обильно, что я с трудом могу писать. Увы! Что я буду делать, когда мы расстанемся? Единственное утешение, которое я буду иметь, так это наблюдать твои недостатки глазом врага, превращать каждый пригорок в гору и, таким образом, закалять свое сердце против твоего отсутствия. Но эта небольшая зловредность смахивает на ревность… Ибо она порождена любовью, она не имеет иной цели, кроме любви.

Дорогое сердце! Потребуй, чтобы Кейт приехала встретить тебя в Нью-холле через восемь-десять дней. Обязуйся быть здесь завтра, как можно ближе к двум часам пополудни и мчись галопом. Не забудь свой портрет и не позволь приехать ни одному из членов Совета. Бога ради, не пиши больше ни слова и не дай ни одной живой душе увидеть сие письмо. Да благословит Господь небесный и земной тебя, мою нежную дочь и моих славных внуков и всю твою благословенную семью и обеспечит тебе счастливое возвращение – сейчас и в тот момент, о котором ты знаешь, – к твоему дорогому папочке и другу во Христе.

Король Иаков».

Намного меньше известно об отношениях между маркизом Бекингемом и принцем Уэльским. Этот юноша был более недоверчив, более нетерпим к проявлению привязанности своего лучшего друга. Но жить исключительно погружением в свои чувства короли не могли никогда, уж тем более в ХVII веке, когда в Европе поистине не утихали войны, в которых переплелись религиозные, династические и гражданские интересы.

Девизом всей жизни Иакова были слова из Нагорной проповеди Христа: Beati pacifici, quoniam filli Dei vocabuntur[10]. В 1603 году он положил конец бесконечному англо-испанскому конфликту, хотя и к неудовольствию значительной части своих сановников и подданных. В ту пору европейский мир был разделен на два лагеря. Австрийский императорский дом, обе ветви правителей которого, австрийская и испанская, оставались тесно сплоченными, был ярым защитником католицизма, хранителя традиционного деспотического порядка. Ему удалось вовлечь в свою орбиту также государства феодально раздробленной Италии, Баварию и Испанские Нидерланды. Протестантизм же утвердился в большей части мелких немецких государств, в скандинавских королевствах, Англии и Голландии. Франция занимала двоякую позицию, ибо, храня верность папе римскому, не теряла надежды подорвать гегемонию дома Габсбургов. Однако, после убийства Генриха IV его вдова Мария Медичи, регент при малолетнем Людовике ХIII, которая по матери была в родстве с Габсбургами, примкнула к испано-католическому лагерю.