Читаем Любовь по-французски полностью

Не скрывая друг от друга своих увлечений, они непрерывно признавались в любви друг к другу.

Имена Сартра и Бовуар, Альбера Камю, Мориса Мерло-Понти, Франсиса Жансона и американского писателя Ричарда Райта не сходили с газетных полос. Их фотографии мелькали на страницах газет и журналов всего мира: американцы, русские и японцы знали их в лицо не хуже, чем французы. Образ, который они сознательно культивировали, базировался на их взаимной преданности, что не позволяло предположить наличие множества «преходящих» любовников.

У каждого из них было много связей на стороне, одни из них были серьезными и продолжительными, другие – мимолетными. Все это обнаружилось только после их смерти: Сартра не стало в 1980 году, а Симоны – в 1987-м. Их переписка раскрыла имена их любовников, в том числе за пределами Франции, и подтвердила неразрывную связь, существовавшую между ними4. Хотя они не скрывали друг от друга своих увлечений, они непрерывно признавались в любви друг к другу.

16 сентября 1939 года, когда Сартра мобилизовали на фронт, де Бовуар писала ему: «Я только что получила письмо, написанное тобою во вторник. Я была счастлива оттого, что оно такое нежное и длинное, любовь моя. Мы с тобой – одно целое, я ощущаю это каждую секунду, я люблю тебя».

Сартр 12 ноября 1939 года написал де Бовуар: «Как я люблю тебя, мой маленький Бобер, как бы я хотел, чтобы ты оказалась рядом со мной. Знаешь, я люблю тебя так же сильно и так же поэтически, как в начале нашего знакомства… Любовь моя, как ты дорога мне и как ты мне нужна».

«Бобер» – Castor – так нежно прозвали Симону Сартр и их университетские друзья еще десять лет назад. (Замечу в скобках, что фамилия Бовуар созвучна с английским словом beaver – «бобер».) В течение этих десяти лет, а потом еще сорок, «Бобер» и Сартр по-прежнему будут видеть друг в друге отражение самого себя. Не важно, что внешне они были совсем разными, их связывала глубинная духовная схожесть: они разделяли одни и те же взгляды и жили, руководствуясь одними и теми же принципами. Они буквально были двойниками, принадлежали к одному и тому же типу людей и были ментально связаны, как физически связаны между собой сиамские близнецы. Когда я думаю об их духовном союзе, у меня в памяти всплывают мои любимые шекспировские строки: «Мешать соединенью двух сердец я не намерен…»5

Тем не менее, по условиям пакта, они располагали полной свободой: оба не избегали «преходящих» любовных приключений. При этом их союз прирастал и третьим, и четвертым персонажем. Покойная Хейзел Роули, написавшая замечательную биографическую книгу об этой паре, не преминула рассказать об их «бурной жизни и любви»6. Сартр, по его собственному признанию, был не таким чувственным, как де Бовуар, но им всегда владело неотступное желание соблазнять. Он прикладывал к этому массу усилий, остывая, находил новый «предмет» для поклонения, мог ухаживать годами, только бы «она» уступила ему Его маниакальный интерес к женщинам никогда не мешал ему писать, но время от времени выводил из равновесия его отношения с де Бовуар. Конечно, они договорились обо всем рассказывать друг другу, полагая, что откровенные признания помогут избавиться от ревности, но такая «прозрачность» отношений не всегда удовлетворяла де Бовуар. Несмотря на свои ультрасовременные взгляды на брак и отношения полов, она болезненно ревновала Сартра ко всем женщинам, с которыми у него была долгая связь.

...

Сартр, по его собственному признанию, был не таким чувственным, как де Бовуар, но им всегда владело неотступное желание соблазнять.

Серьезные волнения принесла де Бовуар связь Сартра с Долорес Винетти. Он познакомился с ней в 1945 году во время своей поездки в США с группой французских деятелей культуры. Двуязычная радиожурналистика, работавшая на радиостанции «Голос Америки», оказалась идеальным гидом для человека, которого с детства завораживало все американское: комиксы, фильмы, джаз, романы Хемингуэя, Досс Пассоса и Фолкнера. Долорес, у которой в жилах текла итальянская и эфиопская кровь, была миловидной и умненькой девушкой, ей льстило внимание известного философа. Проведя вместе два дня в Нью-Йорке, они стали любовниками: так началась их долгая связь. В январе следующего года Сартр снова приехал в Нью-Йорк, откуда писал де Бовуар:

«Жизнь здесь спокойная и ничем не примечательная. Я встаю в 9 часов… обедаю с Долорес… После обеда я в одиночестве гуляю до 6 часов вечера по Нью-Йорку, который знаю теперь так же хорошо, как Париж. Я снова встречаюсь где-нибудь с Долорес, и мы сидим с ней в каком-нибудь тихом баре до 2 часов ночи… В пятницу вечером я иду к ней домой, и мы остаемся там до полудня воскресного дня… Никаких происшествий. За исключением того, что любовь Долорес пугает меня»7.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное