Любовь по-французски

Вскоре после рождения сына, названного Астролябием, Абеляр и Элоиза тайно обвенчались в церкви в присутствии опекуна Фульбера и нескольких свидетелей. Они хотели сохранить свой брак в тайне, чтобы репутация Абеляра не пострадала. Но воспитателю Элоизы, поскольку она по-прежнему жила у него, претил их тайный брачный союз. Каноник стал оскорблять воспитанницу, и Абеляр решил на время перевезти супругу в аббатство города Аржантей, где она воспитывалась в детстве. Фульбер же решил, что Абеляр таким образом избавился от нее, и придумал ему жестокое наказание: ночью в комнату Абеляра ворвались наемники Фульбера и оскопили его.

Имена Абеляра и Элоизы я впервые услышала, наверное, в песне Коула Портера It was just one of those things , прозвучавшей в 1935 году на Празднике музыки:

As Abélard said to Héloise,

Don’t forget to drop me a line, please —

Как говорил Абеляр Элоизе, —

Молю, не забудь мне черкнуть пару строк.

Эта песня была популярна вплоть до середины XX века, пока могла вызывать определенные ассоциации у искушенных театралов. Но эти имена ничего не говорили мне. В 1950 году я начала изучать средневековую литературу в колледже Уэллсли и прочитала знаменитую «Балладу о дамах прежних времен» Франсуа Вийона.

Где Элоиза, объясни,

Та, за кого приял мученья

Пьер Абеляр из Сен-Дени,

Познавший горечь оскопленья?2

Я отыскала в словаре слово chatre – «оскопленный, кастрированный» – (франц.), имеющее в английском синоним gelded – «выхолощенный, кастрированный», хотя

castrated – «кастрированный, оскопленный» – все-таки ближе к оригиналу. Потом набралась смелости и попросила объяснений у преподавателя. Профессор Андре Брюэль, крупная женщина, не ограничивая себя в жестах, с динамикой рыцаря на турнире, объяснила мне, что именно случилось с Пьером Абеляром, и отослала меня к письмам, которыми обменивались любовники, и автобиографии Абеляра.

...

Как эта девочка-подросток могла полностью отдаться мужчине вдвое ее старше, и к тому же духовному лицу! Как смогли они бросить вызов строгим правилам католической церкви, известной своим презрением к человеческим страстям и верой в то, что занятия любовью – грех?

Выкроив время между выполнением домашних заданий и посещением лекций, я прочитала эти тексты в переводе с латыни на французский, и они меня потрясли. Как эта девочка-подросток, которая была младше меня, могла полностью отдаться мужчине вдвое ее старше, и к тому же духовному лицу! Как смогли они бросить вызов строгим правилам католической церкви, известной своим презрением к человеческим страстям и верой в то, что занятия любовью – это грех, если только это не супружеские отношения, цель которых – продолжение рода? Как смогли они перенести давление со стороны общества, ведь матерей-одиночек и духовных лиц, отступивших от соблюдения обета целомудрия, ожидала суровая кара? Как смогли пережить боль и бесчестье кастрации Абеляра?

Сейчас я знаю, что увечье Абеляра не помешало бы ему жить с Элоизой и быть ее мужем. Поскольку они венчались в церкви, то были законными супругами в полном смысле этого слова, а церковь разрешала признать брак недействительным только в том случае, если супруги не вступали в брачные отношения. Однако такому семейному сценарию не суждено было сбыться: Элоиза навсегда ушла в монастырь и принесла священные обеты, Абеляру ничего не оставалось, как стать монахом, поскольку он не мог продолжать духовную карьеру. Почему же они на это решились?

После расставания с Элоизой прошло много лет, и Абеляр попытался оправдаться в «Истории моих бедствий», написанной в форме утешительного письма к другу:

«Признаюсь, что к поиску приюта в монастырской келье подтолкнули меня скорее стыд и смятение, которые чувствовал я в своем раскаянии, чем искреннее желание вернуться на путь истинный. Элоиза, покорившись мне, согласилась принять постриг и ушла в монастырь. Мы оба надели монашеские одежды, я – в аббатстве Сен-Дени, а она – в монастыре Аржантея».

Его письмо к воображаемому другу переходило из рук в руки среди тех, кто умел читать на латыни, и, вероятно, не ускользнуло от глаз Элоизы. К тому времени ей было за тридцать, и она около пятнадцати лет жила в разлуке с Абеляром, сначала в Аржантее, где была настоятельницей, а потом – аббатисой в монастыре Параклет – Святого духа, основанном ее супругом Абеляром. Однако ее страсть не стала менее пылкой, и она упрекала его в том, что он не старался найти ее или утешить хотя бы весточкой.

...