Любовь по наследству, или Сундук неизвестного

- Так тем более! - ещё более уверенно сказал он. - Потому и беспределят, что не сажают... - он призадумался, а потом глянул на меня, видимо, осознав услышанное: - Но ты на Ваньку не гони - он на людей ни за что не наедет. Ему проблемы не нужны, у него их и так... - он выразительно показал ребром ладони на своё горло.

- А где он сейчас, этот Ванька? - спросил Эрик, и по его голосу я не смогла определить, взволнован ли он.

- У участкового, где ж ещё? - было ему ответом. - Он как напьётся, подраться любит, так что, как в запой уходит, так у участкового и сидит под замком, но всё равно кореша находят, как ему выпить передать.

А вот эта информация мне не понравилась совсем. Она ясно давала понять: местные - не враги, но недоброжелатель есть, и он неизвестен. По крайней мере, нам. А известен, скорее всего, этому Ваньке, но с пьяного толку мало, вряд ли что расскажет дельное...

Пока я размышляла над всем этим, Эрик снова спросил по делу, кивнув в сторону, где предположительно находилась большая дыра в заборе от пожарной машины:

- Чего горело-то?

- Сарай горел, - сходу ответил мужик. - Костя сарай себе отгрохал, я б в таком сарае жить мог! Недавно совсем сварганил, своими руками, не нанимал никого... да в нём и сгорел... Как вообще сарай загореться-то может? Он же без печки! Сам поджёг, говорят. Записку оставил... Со мной даже попрощался, только не понял я тогда, что он прощается... Эвона как вышло...

Эрик опустил взгляд и понимающе кивнул.

Наш собеседник немного помолчал. Наверно, в память о Константине. А потом продолжил, хоть никто его и не просил:

- Говорит мне тогда: "Прощай, Николаич. Увидимся ли - не знаю, но вряд ли уж так с тобой поболтаем запросто, как сейчас." Я подумал, что он просто во власть податься решил. А чего? Денег у него было много, а он особо их и не тратил. Экономил даже. Ну, и подумалось мне, что деньги-то его уже не радуют... Он и сам так говорил как-то... Ну, и такие обычно идут в меценаты фиговы или в политики... тоже фиговы... Ну, и ясно, что ему тогда не ровня я буду, зазнается, пива не попьёшь уж с ним у залива под копчёную плотвичку... - он мечтательно вздохнул, видимо, вспомнив вкус копчёной рыбы, а потом погрустнел: - А потом он возьми и спали себя. Хороший был парень, хоть и мало пожил тут... Нормальный такой. Вроде и при деньгах был, и весь такой опрятный, но не выпендривался... Семечки вечно лузгал... крупные покупал, в городе... Вечно мне отсыпал во все карманы...

Снова помолчали. На этот раз ничего, внушающего мне страх, Николаич не сказал, так что я молчала чисто для приличия.

- Он похоронен здесь? - спросил Эрик.

- А где ж ещё? - удивился вопросу мужик, и я вздохнула: то есть, прежние вопросы не казались ему удивительными.

- Мало ли где, - ответила я. - Он же не тут жил в основном.

- Тут он просил похоронить, тут и похоронили, - ответил Николаич, смерив меня недовольным взглядом: ему, кажется, не понравилось, что я не знаю элементарных вещей, таких, как содержание предсмертной записки Константина.

В этот момент, под взглядом подпьяноватых голубых глаз я ощутила, что это незнание - моё личное упущение. Стоило выяснить о гибели моего недородственника больше.

- Слушай, а магазин есть здесь? - спросил Эрик о более насущной проблеме.

- Есть, - ответил мужик. - В пяти километрах отседова, прямо по дороге, в соседнем городе... в Дубках.

Я хихикнула. Карту смотрела недавно, и то, что именовалось городом имело три с половиной улицы, часовню и некую странную достопримечательность, именуемую в народе Источником.

Эрик и Николаич проигнорировали мой смешок, и парень спросил:

- А ближе есть?

- Ближе рынок. Но он закрыт, только поутру работает, - было ему не вселяющим оптимизм ответом.

Печально вздохнув, я ощутила, что действительно становится голодно и живот начинает напоминать о том, что ела я сегодня мало и довольно давно. Раздобыть еду следовало. И причём поскорее, пока совсем не стемнело.

- Может, купить у кого можно еды? - предположил Эрик, глядя на мужика. - Может, кто перепродаст нам чего... втридорого?

Николаич намёк понял и, видимо, уже прикинул в уме прибыль, поскольку глаза его алчно блеснули, и он принялся говорить быстро, при этом жестами маня за собой и направляясь к дороге:

- Так бы и сказали, что голодны. Хлеб у меня есть... буханка целая... Как раз с утреца купил, да так ни кусочка и не отрезал! А ещё рыба есть...- при упоминании этого продукта я поморщилась, и мужик заметил это: - Что, красавица, не жалуешь рыбу?

- Кости в ней, - буркнула я, поскольку не любила об этом говорить. Все сразу начинают объяснять, какая рыба полезная штука, а кости - это мелочи жизни и выковыривать их даже интересно.

- Зато мясо-то какое вкусное! - мечтательно продолжил мужик. - Попросишь своего приятеля, он тебе на костре пожарит - пальчики оближешь! Рыба местная, натуральная... Не пожалеете!

Эрик посмотрел на меня, улыбаясь и ободряюще подмигнул.

Мне не нравилось, что этот мужик, встретившийся нам у дома Константина, теперь вёл к себе. Это показалось подозрительным и опасным.