Любовь по Нерасчету

Никита Андреевич остался доволен моим выбором средства передвижения в целом и кают в частности. Это были две довольно просторные, обшитые деревянными панелями и прекрасно обставленные комнаты, каждая со своим санузлом, но соединённые внутренней дверью. Когда сотрудник отдела бронирования предложила мне этот вариант, я подумала, что это будет удобно: мы сможем общаться и посещать друг друга по рабочим вопросам, не выходя в коридор. Шеф одобрил такое соображение — правда, постфактум.

Разместившись у себя в каюте (что не заняло много времени), я слегка умылась и переоделась в то самое вечернее платье с разрезом: выбора не было, другое я уже надевала на приём. Осторожно постучала в межкомнатную дверцу и услышав приветливое:

— Входи! — на ватных ногах двинулась вперёд.

Я чувствовала себя неловко в таком дорогом и открытом платье, да и ношение шпилек давалось мне с трудом. Повернув ко мне голову, Никита Андреевич замер на несколько секунд.

— Вау! — выдохнул он наконец.

Я смутилась ещё сильнее. Напомнила:

— Вы уже видели меня в нём, на фото…

— Фото не считается. Ты выглядишь просто… потрясающе.

— Спасибо.

Сам он стоял у туалетного столика в наполовину застёгнутой рубашке и теребил её рукава.

— Поможешь?

Я подошла ближе. Запонки! Золотые… Я рубашек-то таких никогда не видела — которые на запонки застёгиваются. Улыбнулась, перехватывая украшение из пальцев шефа:

— А вот это, наверное, пресловутый "Хьюго босс"!

— Вовсе нет. Всего лишь "Кашарель".

Никита Андреевич переводил взгляд с моих пальцев, не слишком ловко обращающихся с запонками, на моё лицо, и в том и в другом случае он хранил тёплое, я бы сказала, ласковое выражение.

— Не понимаю, — пробормотал мужчина немного хрипло, — почему у тебя нет жениха…

Я дёрнула голым плечом:

— Был. А потом уехал. И я долго приходила в себя после разрыва…

— Уехал? Куда?

— В Австралию. Мы долго встречались, почти три года, планировали пожениться, но потом…

Шеф подождал продолжения, но оно не последовало.

— А почему ты не поехала?

Я снова пожала плечами:

— А что мне там делать? Я не настолько хорошо знаю английский, чтобы преподавать в Австралии…

Я переключилась на второй рукав, нечаянно скользнув взглядом по вырезу рубашки шефа. Выглядело там всё очень привлекательно. Залипательно, как сказали бы мои бывшие ученики. Мускулистая грудь, покрытая лёгким золотистым загаром — и когда он только успевает солнечные ванны принимать?

— А твой… бывший жених — кто по профессии? — спросил Никита Андреевич, мазнув пальцами по моей кисти. Мягко так, нежно. Мурашки рассыпались по руке щедрым водопадом.

— Фотограф. И дизайнер. Язык ему, конечно, нужен, но не так, как мне. Да он и знал его неплохо.

— Давно он уехал?

— Год назад.

— Идиот! — шепнул шеф как будто про себя, а потом добавил уже громче, обращаясь ко мне: — Так, может… уже хватит грустить? Пора начинать сначала…

Я чуть заметно улыбнулась:

— Хорошо, как скажете, босс. Непременно начну. Вот переделаю все сверхурочные дела на работе — и сразу же…

Вторая запонка была уже пристёгнута, Никита Андреевич внезапно положил большие горячие ладони мне на талию и, посмотрев прямо в глаза, сказал проникновенно:

— Я освобождаю тебя от сверхурочных, раз они мешают твоей личной жизни.

Я замерла в замешательстве, пытаясь понять, на что это он такое намекает этими словами и действиями. Положила руки ему на плечи, чтобы оттолкнуть, но толкать они отказывались. Изогнулась в талии, чтобы отодвинуться корпусом, но получилось, что только выпятила грудь. Боже, что я творю! Нельзя, нельзя мне с ним обниматься! Это же совершенно недопустимо, с какой стороны ни посмотри! Ни со стороны корпоративной этики, ни со стороны пари, согласно которому, если я сдамся, Клара останется располневшей, а Дашке будет можно кататься на мотоцикле чёрт знает с кем!

Так, срочно вспоминаем про шефа что-нибудь возмутительное, что-нибудь ужасное и неприятное… Хм, не так-то это легко… О, вспомнила!

— Никита Андреевич, а можно задать вам личный вопрос?

— Пожалуйста, задавай, — кивнул он, не убирая рук и сохраняя излишне короткую дистанцию.

— Помните, в этот понедельник вы пропустили работу, а во вторник пришли в дурном настроении. Можете мне сказать, с чем это было связано? А то я переживаю, вдруг что-то не так сделала…

Он вздохнул и отпустил мою талию.

— Нет, ты ни в чём не виновата. И… всё это уже совсем не важно.

— Это связано с вашими родственниками? Друзьями? Работой?

— Зачем ты хочешь знать?

— Я за вас… беспокоюсь.

— Со всем. Это было связано со всем понемножку, но уже прошло. Не будем к этому возвращаться. Пойдём ужинать.

К запечённой форели шеф заказал бутылку дорогущего белого сухого вина. Я принялась было отговаривать его: мол, мы же в командировку едем — негоже пить алкоголь, но он и слушать не стал:

— Глупости! Я и так постоянно воздерживаюсь из-за вождения автомобиля. Могу хоть раз расслабиться в компании с красивой девушкой?

— Подчинённой, — вредно напомнила я.

— Сегодня, на этот вечер — просто девушкой, — возразил Никита Андреевич.