Любовь по завещанию

— Что я приехала домой и уснула, например, — произношу я совсем невинно, хотя объективно он имел причины волноваться. Я бы на его месте тоже напряглась. — А ты так и будешь стоять или обидишься и уйдёшь?

Денис выходит из ступора и протягивает мне букет. Я беру огромную охапку цветов и понимаю, что она тяжелее чем я думала. Сотня или даже больше солнышек смотрят на меня. Денис проходит в комнату, разуваясь включает свет.

— Хотел порадовать тебя. Думал купить розы, а потом их увидел, сразу вспомнил твой солнечный кардиган. Кстати, а ты чего в темноте сидишь?

— Спасибо. — Я привстаю на цыпочки и целую его в щёку. — Мне очень приятно. Шикарный букет. Да я задремала и не заметила, что телефон сел и что столько время прошло.

Несу букет на кухню и глазами ищу куда поставить этого гиганта. Что-то не припоминаю, что с утра, когда пыль вытирала, видела вазу. Неужели придётся этот букетище в ведро ставить. Денис снимает пиджак и кидает его на диван.

— Дина, ты чего зависла? — он подходит ко мне и машет рукой перед лицом.

— Думаю куда поставить такую красоту. Вазу я здесь не видела.

— Ну хочешь поедем вазу купим?

— Нет. Потом. Придётся в ведро поставить.

Пока занимаюсь цветами, их даритель принимает душ и переодевается. Интересно, почему он решил, что может остаться? Нагло ли это? Да. Хочу ли я, что бы он остался? Да. Поэтому молча иду греть ужин.

Быстро жарю вчерашние макароны с яйцом и сыром. Мужчинам нужно мясо, но из мяса дома только колбаса. Режу салат. Грею чайник. Денис пристально наблюдает за мной с легкой улыбкой. Меня не пугает его взгляд. Смущает немного и отвлекает, но не пугает. Поэтому я напеваю про себя песню, чтобы отвлечься.

— Прости, но ужин практически, как вчера. Я не успела в магазин сходить, да и не думала, что ты приедешь. — вот последнее, наверное, не нужно было говорить. Да, точно не нужно.

— Не рада меня видеть? Цветы подарил, могу уезжать? — шутит или нет не пойму.

— Я не то хотела сказать. Не обижайся. — по глазам вижу не обижается. Сам серьёзный, голос серьёзный, а глаза смеются. — Я сегодня постоянно, что-то не то несу.

— Разве? Мне понравилась твоя идея с учебной практикой для самых талантливых школьников.

Денис ест мою еду практически с тем же воодушевлением, что и пироги тёть Оли. Готовить я умею и люблю. Да, макароны — это не верх кулинарного мастерства, но пироги, пловы и отбивные ещё приготовить для него у меня возможности не было.

— Я сегодня дядь Гену обидела, ляпнув, кое-что не подумав. Теперь вот тебя задела. Кстати, почему он так на тебя взъелся? Мне казалось у вас нормальные отношения. А теперь… — спрашиваю я совершенно невинно, хотя подсознательно догадываюсь в чём проблема. Только самой себе пока в этом признаться страшно.

— Взъелся говоришь? Ну он не наивный мальчик видит многое, понимает или догадывается. Вот и злится.

— Что он видит?

— То, что ты отчаянно пытаешься игнорировать.

Сглатываю комок в горле. Денис ест, как ни в чем не бывало. Он так спокоен, как будто мы погоду обсуждаем. А мне уже и есть не хочется. Желудок скрутило, и, вроде бы, даже мутит.

— А что я не замечаю? — решаю играть в дуру. — Денис, я не в настроение сегодня загадки отгадывать. Да и с намёками у меня туго. Пожалуйста говори со мной на прямую.

— Напрямую? — он вытирает губы салфеткой и немного отодвигает тарелку с остатками еды. — Ну так напрямую. Дина. Ты мне безумно нравишься. Хочу, чтобы ты была моей до дрожи, до скрежета зубов. Думать ни о чем кроме тебя не могу. И Петрович не дурак, он это видит. А еще и он и я видим, что тебе тоже на меня не плевать. Если б было на плевать, я бы здесь третью ночь не ночевал, как к себе домой бы не приезжал, да и с утра ты, что-то меня не оттолкнула. Если бы не это грёбаный телефонный звонок, то еще утром бы расставили все точки над «е». Правда более приятным способом, чем сейчас. Но как вышло.

Злится? Или нет? Я молчу. Нужно, что-то сказать. Судорожно пытаюсь подобрать слова. А он смотрит. Глаза уже не смеются. Совершенно серьёзен. Да еще и подначивает.

— Дыши дина. Людям нужно дышать. — а то я без него не знаю.

— Денис. Я… Ты прав. Ты мне нравишься. — принимаю волевое решение, говорить всё, что на уме. Честность всегда меня выручала. — Просто я боюсь в этом признаться и тебе и себе. Просто очень странно испытывать такие чувства к человеку, которого видишь по факту третий раз в жизни. О котором ничего не знаешь. Для меня странно. И мне страшно. Страшно, что я влюблюсь в тебя, а ты поиграешь и бросишь. Как все про тебя мне, кстати, и говорят.

Смотрю на его реакцию. Сказала и легче стало. Как будто первый экзамен сдала. Дальше, наверно, должно быть проще.

— И кто же тебе про меня такое говорит? Петрович?

— И он, и Дима такое говорил. Говорил, что у вас одни пороки на двоих. Поэтому и дружите.