Любовь по завещанию

Мы проговорили, сидя в обнимку, еще несколько часов. Было странно вставать и расходится по комнатам. Ну точнее отпускать Дениса в спальню, а самой устраиваться на диване. С Денисом я познакомилась два года назад на юбилее брата. Он впервые познакомил меня со своими московскими друзьями. В нашем городке я знала всех, с кем он общался. А здесь… Обычно он приезжал ко мне, в гостях у Димы я бывала гораздо реже. И то на пару дней, которые мы проводили, гуляя по городу, катаясь на аттракционах в парке, смотря любимые фильмы в месте. Брат говорил, что такие наши встречи, это как глоток свежего воздуха. Что только в это время он может быть сами собой и ни о чем не думать. Меня устраивало, что он был счастлив.

С Димой мы были близки с самого детства. Вместе играли, гуляли, он забирал меня из школы. Я никогда для него не была обузой, обязанностью. Нам было весело вдвоём. Наверное, на это повлияло то, что родители были постоянно заняты работой. Отец всегда был на работе. В нашем городке он был не последний человек. Не большая сеть продуктовых магазинов, несколько кафешек разного уровня. Были еще дела и в столице, но чем он занимался я не знала. Но Игоря Романовского знали все и уважали. Его общение с нами сводилось к поцелуям перед сном и редкими совместными выходными.

Маму мы видели чаще. Она была директором детского клуба. Государственное учреждение прибывало в упадке, в основном на папины деньги она восстановила здание, закупила оборудование для многих кружков. Туда ходили практически все дети города. Декоративное творчество, бисероплетение, авиа. моделирование, рисование, бокс, шахматы… Чего только не было. Она постоянно придумывала, что-то новое, ездила на обучение, билась за гранты и за развитие. Но и про нас не забывала. Я хорошо помню её улыбку, нежные руки и как она любила напевать песни из мультиков, когда занималась домашними делами, как читала сказки нам перед сном. Даже Дима, будучи подростком, любил послушать по вечерам её выдуманные истории про рыцарей, космонавтов, пиратов и скрытые сокровища. Эти сказки были нашей вечерней традицией. Я отказывалась засыпать без них.

По выходным к нам часто приходили Бирюковы. Их сын Саша был на пару лет старше Димки, поэтому легко общался с нами, играл в поиски сокровищ и строил шалаши. На 1 мая мы все вместе выезжали на дачу. Сначала отмывали летний домик от накопившейся за зиму пыли, а потом жарили шашлыки. Папа всегда хотел перестроить и переделать дом, так чтобы там можно было бывать и зимой, но толи руки у него не доходили, толи мама хотела сохранить дом таким, как он был при её бабушке и дедушке, но всё сводилось к тому, что дача оставалась дачей, на которой мы проводили всё лето и с которой прощались 31 августа. Мы были счастливой семьёй со своими традициями, ссорами, сложностями, мечтами и переживаниями.

А потом их не стало. Они поехали вечером на юбилей к какому-то чиновнику. А мы с Димой остались вдвоём. У нас были с ним колоссальные планы на вечер — пица и просмотр фильма «Сокровища нации» с Николасом Кейджом в главной роли. Мы оба знали, что родители приедут поздно и поэтому могли объедаться вредной едой и смотреть фильмы до самой ночи, не боясь быть застуканными за нарушением домашних правил. А утром…

Плохо помню утро. Вот вечер помню хорошо, как мама спрашивала папу какой платок ей выбрать, алый или белый. А он отмахивался и ворчал, что они опаздывают. Помню какой лимонад пили с Димой. Помню даже цвет лака на маминых ногтях. А утро как в тумане. Дядь Гена куда-то уехал с Димой. Милицейских помню, как они ходили по квартире, что-то записывали. Все, что-то мне говорили, что-то спрашивали. Я молчала, ничего не могла сказать. Тёть Оля много плакала и говорила, чтобы меня оставили в покое. А я не плакала. Я не могла понять, как это «ваши родители мертвы». Так быть не может. Это ведь не правда.

Потом в газетах писали и в новостях показывали, что известного бизнесмена Игоря Романовского и его жену Анну Романовскую нашли расстрелянными в их же машине на въезде в город. В школе многие шептались, что папа вёл нелегальный бизнес и, что так ему и надо. Дети повторяли разговоры взрослых, забыв сколько хорошего сделали наши родители. Димка дрался с каждым из таких болтунов. В кабинете директора жил практически. А я в школе молчала, но ночью, когда все спали ревела в подушку. Мне, казалось, что если я расплачусь перед всеми, то все решат, что все эти сплетни правда, а Дима и тёть Оля, и так сдувающие с меня пылинки, будут переживать ещё больше. Мне нельзя было плакать.

После смерти родителей Дима изменился. Он скатился в какую-то гиперопеку по отношению ко мне, к тёть Оле, сын которой уже уехал учиться в столицу, ко всем своим друзьям. Наверное, так он справлялся с тем, что он теперь один. Что его и меня теперь сможет защитить только он сам. Постепенно по отношению к другим опека уменьшилась, но не по отношению ко мне.