Любовь по завещанию

С кухни уже доносились вкусные ароматы, а из столовой — звон тарелок и столовых приборов. Лена — наша домработница, как всегда, очень шумно выполняла свою работу. Кажется, ничто в этом месте не изменилось. Всё оставалось прежним, только я больше не мог притворяться. Будто пелена упала с глаз, заставив взглянуть на себя и своё окружение по-новому.

Вчерашний разговор, если его можно так назвать, ещё был свеж в памяти. Слова бабушки не выходили у меня из головы, а её желание избавиться от доли акций оказалось куда сильнее, чем я мог себе представить. Она хотела, всеми способами, отдалить меня от Сары, заставить отказаться от неё, что никак не укладывалось в моём понимании мира.

Почему? В чём причина столь открытой ненависти? Чем ей не угодила моя Мышка?

Эти вопросы так и не нашли своих ответов. Единственное, в чём я был достоверно уверен, так это то, что я не откажусь от своей малышки. Не хочу, да и не смогу этого сделать. Потому что, я начал влюбляться в неё. Влюбляться, чёрт возьми! А от любви нельзя отрекаться. Она подобных ошибок не прощает.

Глава 36

Сара

За столом висела гнетущая тишина, нарушаемая лишь звоном посуды. Ни Анна Александровна, ни Артур не спешили её нарушать. Оба сидели, погрузившись каждый в себя, только изредка бросали друг на друга пристальные взгляды. Казалось, я оказалась на границе двух воюющих государств, без права голоса. Да и о чем можно было говорить? После странной беседы наверху всякое желание продолжать этот бессмысленный фарс отпало напрочь.

Лениво водя вилкой по тарелке, разглядывала столовую, лишь бы занять себя. Внимательно рассматрела цветочные узоры на стенах, пробежалась глазами по старинной фурнитуре с коллекцией французского сервиза, подметила наличие оригиналов нескольких известных полотен, о которых раньше только читала в специализированных журналах. В чувстве вкуса, которое было присуще всем Епремяном, я могла лишь восхититься. Бабушка и дедушка Артура смогли воссоздать у себя дома атмосферу настоящего дворянского особняка шестнадцатого — семнадцатого века. Всё, начиная от архитектурных решений и заканчивая самыми крошечными элементами декора, типа золотых подсвечников или ложек с семейным гербом, кричало о богатстве и статусе этих людей. Я сама на фоне всего этого многообразия роскоши, казалась себе бесправной дворняжкой, которую впустили внутрь, исключительно, из жалости. Я не принадлежала этому миру, не являлась его частью.

Выражение лица, с которым Анна Александровна смотрела на меня, всё ещё стояло у меня перед глазами. Она презирает меня, считает недостойной её внука…

— Какие у вас планы? — вопрос женщины выдернул меня из забытья. Сложив перед собой руки, она смотрела на нас с Артуром. Холодные глаза пристально изучали нас, словно сканировали, проверяли. — Не думаю, что ты привёз её сюда просто так, без особых причин.

Обращение, будто меня и вовсе здесь не было, больно кольнуло по самолюбию. Несмотря на все мои попытки скрыть силу нанесённого удара, не смогла достойно отыграть безразличие. И Артур это почувствовал.

Ладонь мужа, безошибочно, отыскала мои, сжатые под столом, кулаки и накрыла их. Сильные, покрытые грубой кожей, пальцы Артура ласково прошлись по моей кисти и сжались вокруг запястья. Сильно, но нежно, не причиняя боли. Он будто хотел передать мне часть своих сил, и у него это получилось. Медленно, но я начала оттаивать. Словно цветок, который тянется к свету, я рассматривала мужественный профиль Артура, восхищаясь его умением так легко манипулировать мной, находить нужный ключик к каждому моему страху.

— Мою жену зовут Сара, бабушка, — заговорил он, чеканя каждое слово так, что воздух вокруг заискрился. — Не ты ли учила меня хорошим манерам? В чём дело? Куда подевалась твоя хваленая этика?

Ситуация выходила из-под контроля. Точнее, она уже давно перестала быть штатной и грозилась разразиться в грандиозную бурю, если Артур не сможет укротить свой нрав. Я всегда знала, что мой муж не выделяется особым терпением, но сейчас его поведение могло стать проблемой для нас обоих.

— Артур, не нужно, — поспешила успокоить мужа. — Я совсем не обижаюсь. Не стоит из-за меня ругаться…

— Девочка права, — Анна Александровна откинулась на спинку стула. — В отличие от неё, я всегда буду твоей бабушкой, а Сара, — произнесла моё имя так, словно оно было ругательством, недостойным её уст. — Она уйдёт сразу, как закончится срок, оговоренный в завещании. Все мы прекрасно это понимаем.

Артур напрягся. Его рука, до этого такая нежная и расслабленная, вдруг стала каменной. Он сам, всего в одно мгновение, превратился в огромную каменную глыбу. Только частое биение сердца выдавало в нём живого человека и дыхание. Сбившееся, шумное. В этот момент он напомнил мне разъярённого быка. Лютого зверя, готового растерзать любого, кто окажется у него на пути.