Любовь побеждает всегда

– Конечно втемную, а ты как себе представляешь иное? – возмутилась бабушка и допила воду, – все бы фальшивили и как результат: Ольгерда разоблачили бы до завершения дела. А так со стороны посмотреть – житейская душещипательная история. Да в салонах иные леди слезами умывались, слушая ее. Все жалели тебя, осуждали меня и никто не мог понять, – кроме того, кому это послание предназначалось, – что происходит на самом деле. А Генри, ну что Генри, – вздохнула она и неожиданно всхлипнула, – как будущая Регина ты все равно рано или поздно узнаешь, что моя единственная дочь переболела в детстве инфекционным заболеванием и немного глуповата, все принимает за чистую монету. Да вдобавок я ее избаловала. Ты не переживай: Ольгерд вернулся, а я все объясню Генриетте, и она больше никогда не будет рот розевать на чужие деньги. Я обещаю. Ты простишь Ольгерда?

– Я не готова ответить на этот вопрос, – честно ответила я, – два года большой срок и я не хочу даже думать о том как он жил все это время. Около умного и красивого мага крутились различные Марицы, Арники, а о скольких мне неизвестно.

– Нет-нет, Видочка, даже не думай об этом, – взмолилась леди Амилен, – я понимаю, ты мне не веришь, но он чист в этом отношении как слеза младенца. Ольгерд – однолюб. Не отталкивай его, пожалуйста.

– Ты так и не рассказала, зачем Серой леди были нужны мои изображения? – напомнила я, и моя собеседница печально улыбнулась, – она хотела знать как выглядит ее внучка. Ты думаешь, я не в курсе кто такая Минерва Гровели? Мы держали друг друга за горло много лет, и кончиться это противостояние могло только со смертью одной из нас.

– Получается, ты знала, что случилось на самом деле в замке Рэдривел? – уточнила я, и в очередной раз с бессонной ночи подумала о том, что недооценила ум и актерское мастерство представительницы рода Тримееров за обидами на ее отношение ко мне. Леди Амилен была мастерицей блефа, театральные подмостки потеряли талантливую лицедейку, но сама она вдохновенно устраивала спектакли не только в своей жизни, поле приложения ее сил было намного шире, да и аудитория масштабнее.

– Я знала с самого начала, что Уна погубит Эдварда, – немного помолчав согласилась она, – да кто бы мне поверил? Видана, это долгая история и мне бы не хотелось ворошить прошлое.

– Придется, бабушка, придется. Мне необходимо знать: почему вы общались с ней после гибели Тримееров в замке Рэдривел. Время у нас есть, рассказывай.

– Я правильно понимаю, что разговаривать с Ольгердом ты не будешь, пока не выяснишь все интересующие детали у меня?

– Именно так, не буду. Хотя тебя это может быть устраивает.

– Нет, меня это не устраивает, от слова совсем, – вздохнула леди Амилен и посмотрела на пустой стакан, – чаю выпьем? Горло пересохло.

Дверь распахнулась, и появился Патрик. Он принес поднос с чайником и чашками, поставив его на стол, спросил с улыбкой:

– Вы к нам спуститесь или продолжите выяснять отношения?

– Продолжим разговор, – ответила за меня бабушка, а я принялась разливать чай по чашкам, – какой ароматный запах, Ребекка придумала что-то новенькое.

Патрик ушел и ключ вновь провернулся в двери, отсекая нас от веселой компании в гостиной.

– Вкусный чай, – делая глоток, произнесла леди Амилен и вздохнула, – пусть он скрасит наше времяпровождение в раскрытии семейных тайн. О том, что Ольгерд сын императора знали несколько магов, в том числе и Эдвард. Мы хоть и троюродные, но встречались часто у Регины, на праздниках рода. Генрих – классический воин, не замечающий порой, что творится у него под носом, а вот Эдвард – прирожденный сыщик. Он всегда знал, что происходит в роду, кто с кем хороводится, кто в чью сторону неровно дышит. И я бы не сказала, что он специально нос везде совал, нет, просто мой кузен был очень наблюдателен, и умел схватывать суть любого события. У Ольгерда подобный дар и потому все утверждают, что они с Эдвардом похожи. Как и почему он поведал об этом Уне, мы уже никогда не узнаем, – тонкие иголочки вонзились в пальцы, и я похолодела, – но именно это и стало веревочкой, на которой твоя бабка держала меня как жертвенное животное. Она никогда прямо в глаза мне ничего не высказывала, но то как она смотрела на маленького Ольгерда и закатывала глаза, а потом с насмешкой поглядывала на меня, говорило о том, что Уна в курсе истории его появления на свет. Незадолго до гибели императора и моего свекра твоя бабка навестила меня и во время чаепития, мило улыбаясь, взяла и выложила все как на духу: и про малыша Ольгерда с его особенностями, и про Альбера тянувшегося за старшим братом и страдавшим, когда тот болел, а младший не мог быть рядом с ним; про мои хулиганские выходки в бытность, когда я была фрейлиной. Это был неприятный разговор, но Уна преследовала определенную цель и не считала нужным щадить меня.

– И что дальше? – поторопила я. Леди Амилен замолчала, ее взгляд наполнился тенями прошлого, и она не спешила возвращаться обратно, – какую цель преследовала Уна?