Любовь под напряжением

Дребезжащая конструкция с выжженными кнопками и непристойными надписями по всей кабине не внушала доверия. Лифт так резко дернулся, что я еще крепче сжала ладонь одногруппника. Но парень и не думал отпускать меня, что, несомненно, радовало. Мы расцепили руки лишь у самой двери Ядвигиной квартиры.

Жаба явно удивилась, увидев нас с Умником на пороге своего дома.

– Вы, простите… – начала она, обратившись к Умнику.

– Иван! – представился вежливо он.

– Да, Ванечка…

– Здравствуйте, Ядвига Станиславовна! – подала я голос из-за спины новенького.

– И Журавлева тут! – разочарованно и даже с каким-то раздражением откликнулась про себя Жаба. Неужели из-за несчастных прогулов можно меня так ненавидеть?

– Здравствуйте, Лера! – сухо квакнула Жаба.

– Лев Борисович просил нас занести… – как ни в чем не бывало начала я.

– Да, я в курсе! – перебила меня Жаба. У меня от злости чуть пар из ушей не повалил, но я лишь натянуто улыбнулась. – Лев Борисович мне звонил и предупреждал, что пошлет студентов. Просто я не думала, что он отправит ко мне именно вас…

«Поверьте, мадам Жаба, для нас всех это неприятнейший сюрприз!» – язвительно подумала я про себя, снова порадовавшись, что до моей головы окружающие никогда не доберутся…

– Давайте сюда работы! – Ядвига потянулась к папкам в руках у «Ванечки». И «Ванечка» с радостью ей их вручил. Жаба уже хотела закрыть дверь, как мне подумалось: «Минуточку! Лев Борисович явно намекал, чтобы мы беднягу Жабу как следует навестили! Она ж еще нажалуется начальству, что мы ей и слова доброго не сказали, о здоровье даже не справились!..»

– Стойте! – гаркнула я.

– Что происходит? – ахнула про себя Ядвига, выглядывая из-за двери.

Ваня тоже на меня уставился как на ненормальную.

– Как вы себя чувствуете, Ядвига Станиславовна? – громко произнесла я, будто Жаба внезапно начала страдать глухотой.

– Спасибо, Журавлева, мне лучше, – обескураженно отозвалась Ядвига, прижимая к груди многочисленные папки. – Иду на поправку. Скоро вернусь в строй…

– Ой, не торопитесь! – ляпнула я. Затем поняла, как дико это прозвучало. – Вернее, хорошенько подлечитесь!

– Спасибо вам, Лера!

– Ага… – откликнулась я.

Мы с Умником неловко топтались на лестничной клетке, пока вдруг Жаба вежливо не проквакала:

– А может, пройдете? Я вас чаем угощу!

– Да неудобно, – начал Умник. – Вы все-таки болеете…

«Слава богу!» – выдохнула я. В мои планы входило лишь вежливо пожелать скорейшего выздоровления Жабе. Чаи с ней распивать я не собиралась. И как же здорово, что Умник первым решил отказаться от этой глупой затеи.

– Что ж, как хотите, – хмыкнула Жаба, снова потянувшись к дверной ручке. – Спасибо, что зашли.

Напоследок она взглянула мне в глаза, и один из вертолетов пролетел высоко-высоко, эхом разнеся по округе глухую горькую фразу:

– Мне так одиноко, кто бы знал…

Эта мысль стала для меня откровением. Когда Иван уже развернулся к лифту, я схватила его за руку и, замешкавшись, все-таки произнесла:

– А почему это вдруг мы будем вас затруднять? Сами чай заварим и напоим вас. А вы – отдыхайте!

– Правда принимаете приглашение? – вдруг оживилась Жаба.

– Конечно! – кивнула я, бесцеремонно входя в коридор. Стряхнула с ног туфли-лодочки.

Умник за моей спиной тяжело вздохнул и тоже прошел в квартиру. В этот момент я даже порадовалась, что не могу читать его мысли. Гостить у Жабы он точно не собирался.

– Где у вас можно руки помыть? – спросила я.

– Да вот же, Журавлева. Прямо по коридору.

Я двинулась вперед, попутно оглядывая квартиру. Чистенько и скромненько. Очень скромненько. Я не раз слышала, что Жаба умная женщина и хороший специалист, она могла бы стать преуспевающим адвокатом, как Федор Плевако. А вместо этого решила посвятить себя науке. Всю жизнь горбатится за копейки в нашем университете и мотает нервы неблагодарным и безалаберным студентам вроде меня. Ядвига жила явно одна, без мужа. Не зря мне казалось, что у нее совсем нет личной жизни… Торчит целыми днями на кафедре. Нет бы направить свою энергию в другое русло – невинных защищать. Так она брызжет своим жабьим ядом на студентов да неуды в ведомость проставляет…

Кран в ванной угрожающе и громко квакнул, напугав меня. Мы с Умником уставились на ржавую коричневую струю. Когда вода посветлела, принялись по очереди мыть руки.

– Это что за самодеятельность, уважаемая Валерия? – спросил одногруппник, потянувшись за мылом.

– А это, уважаемый Иван, называется человечностью! – высокопарно произнесла я под мерный плеск воды. – И если бы ты знал меня лучше, мой поступок тебя бы нисколько не удивил…

Хотя, на самом деле, этим поступком я привела в шок саму себя. Добровольно согласиться на чашечку чая у Жабы-Ядвиги! С ума сошла!