Любовь под прицелом

Между тем дни проходили за днями, от меня вестей не было, ничего не менялось в ее жизни. По-прежнему она жила в квартире, подаренной Тихоном… Всем своим отставным любовницам он определял «выходное пособие» — однокомнатное жилье в малопрестижном районе города. Любаше, как особо «отличившейся», была выделена «берложка» вблизи Кутузовского проспекта, почти рядом с Центром, неподалеку от «хаты» Тихона.

Внешне она была свободна, могла податься в любую сторону. Но Любаша знала, что ее сторожат. Один раз в неделю ей было приказано появляться в квартире Тихона, получать причитающуюся «пенсию». Платил Тихон не густо, но на жизнь хватало. «Пасли» ее все те же парни, которые вывезли девушку из Дубровки.

Она не раз замечала их, когда бродила по магазинам либо просто прогуливалась по Москве.

Конечно, можно исхитриться и исчезнуть, но что она станет делать, удрав от «охранников»? Привыкла к своей квартирке, к ежемесячным подачкам, к вольной жизни. Искать работу? А кто её потерял, кому нужна женщина без специальности, без опыта?

Однажды, когда Любаша появилась у Тихона, наступило то страшное, чего она боялась больше всего… «Сегодня ты встреться с одним мужиком, он заинтересовался тобой, — бесцветным голосом сообщил Тихон. — Не вздумай дурить — мигом припомню все твои грехи…»

Тогда к ней впервые пришла мысль о самоубийстве. Окна — без решеток, прыгнешь с седьмого этажа — никто не догонит, не остановит…

Но встреча не состоялась.

Днем в комнату к Тихону вбежал насмерть перепуганный парень, и что-то прошептал ему на ухо. Тишка засуетился, выгреб из шкафа заранее приготовленные ценности, приказал Владьке: бежим!

В коридоре оказалась замаскированная дверь, ведущая в соседнюю квартиру, также купленную предусмотрительным главарем. Оттуда — выход в другой подъезд. Или — на чердак.

Любашу охранял Владька. Она поняла — нужно немедленно бежать. В противном случае ее продадут очередному хозяину. Тем более что кандидат на эту должность уже нашелся.

Все ушли. В квартире — Любаша и Владька. Когда он схватил ее и потащил в открытую дверь, она собрала все силы и вырвалась. В прихожей уже слышались настойчивые удары в дверь, времени на уговоры не осталось. Любаша метнулась к окну, схватила стул, стоящий рядом. Так просто она не дастся.

«Черт с тобой, — заорал в полный голос Владька. — Мне не досталась, не доставайся никому, сука!» И ударил ножом в грудь…

Больше Любаша ничего не помнит…

Последнюю часть повествования я не расслышал, но понял. Девушка стонала, кашляла. В углах рта появилась струйка крови. Я бросился на поиски врача…

5

Шефа я заметил первый, едва сделал десяток шагов по центральной аллее парка. Сидел Тихон на берегу пруда, задумчиво глядя на водную гладь. Одет он был в красный пиджак и белые брюки, ярко раскрашенный галстук оттенял праздничный наряд. Рядом небрежно брошен бледно-серый плащ, покрытый такого же цвета беретом.

Вряд ли кто мог заподозрить столь респектабельного господина в причастности к бандитскому бизнесу. Обычный отдыхающий, углубленный в раздумья об очередной финансовой сделке.

— Здравствуйте, Тихон Петрович, — громко произнес я, остановившись в двух шагах от скамейки.

Тихон не вздрогнул, не вскочил с места, даже не повернулся ко мне.

— Садись, Коля… Решил испугать? Зря. Я тебя с самого входа в парк заметил…

Врет, снова врет! Если заметил, почему не пошел навстречу? Ложь стала для Тихона непробиваемым щитом, о который разбиваются все попытки закабаленных им людей освободиться от зависимости. За время общения с шефом я не услышал от него ни слова, даже отдаленно похожего на правду.

Я устроился на скамейке рядом, пристроив на спинке далеко не модный свой плащ.

Посидели, помолчали. Первым, как и положено, молчание нарушил шеф.

— Спасибо за послушание. В награду мы освободили твою жену. Она, небось, уже хозяйничает дома, поджидает супруга.

— Спасибо… Зачем пригласили?

— Не приглашал я, Коля, приказал прийти, — жестко поправил Тихон, не поднимая глаз. — Все-таки нехорошо ты поступил, взяв не принадлежащие тебе деньги. Пусть даже не настоящие. Разве я мало тебе плачу за твои пустяковые услуги?… Ладно, не будем разбираться… К тому же я знаю, что нас выдал не ты, а

поганый Пельмень. За подлость он поплатится, если уже не поплатился… Что же касается похищенных тобой денежек — расплатишься. Сам понимаешь, твой должок вырос. За освобождение из-под стражи — не забыл? За украденные доллары. И за пользование чужой женщиной… А как ты думаешь? Все в этом

мире продается и покупается, на халяву никто не живет…

Тихон впервые глянул мне в лицо, и я прочитал в его взгляде жестокость убийцы, все, даже жизнь, пересчитывающего на деньги, безжалостность палача, который не остановится перед мольбой о пощаде. Любовь стоит столько-то, убийство — побольше. Дружба, родительские чувства, отношение с детьми — всё поддается расчету, все имеет свою цену.