Любовь под вязами (Eugene O'Neill. Desire Under the Elms)

Кэбот (смотрит на нее, веря и не веря, затем в мгновение ока оказывается наверху, бросается к колыбели, дотрагивается до ребенка; страх и ужас охватывают его; отпрянув от колыбели). Боже всемогущий!.. Боже всемогущий! (Спотыкаясь, волоча ноги, выходит из комнаты, спускается на кухню. Все еще не может опомниться. Подходит к Абби, хрипло.) Почему ты это сделала?

Молчание. (Грубо хватает ее за плечо, трясет.) Я спрашиваю — почему ты это сделала? Лучше скажи, или…

Абби (вскочив, отталкивает его с такой яростью, что он отлетает в сторону; в голосе ее ярость и ненависть). Не прикасайся ко мне! Какое у тебя право спрашивать о нем? Не твой он, понял? Думаешь, я согласилась бы родить от тебя? Да я бы удавилась лучше!.. Я ненавижу тебя и ненавидела всегда. Если бы бог наградил меня умом, я убила бы тебя, а не его. Я ненавижу тебя. Я люблю Эбина. Да, Эбина! С первого дня, как увидела. И ребенок его, мой и его, — не твой…

Кэбот (пораженный, в ужасе смотрит на нее; после долгого молчания, с трудом подыскивая слова). Вот, оказывается, что… Вот что тяготило меня… таилось по углам, шумело в вязах!.. А ты лгала… держалась от меня подальше, говорила, что понесла. (Отрешенно.) Он мертв, конечно. Я видел. Он мертв. Бедный мальчик!

(Слезы текут по его лицу).

Абби (истерично). Не смей! Не смей! (Рыдает.)

Кэбот (собравшись с силами, выпрямляется, лицо становится суровым; цедит сквозь зубы). Мне надо превратиться в камень, чтоб не сойти с ума. (Полностью взяв себя в руки.) Если он… Эбина — я рад, что он мертв. Я подозревал… Я чувствовал что-то неладное. Холодно было в доме, одиноко как-то… Вот и шел к коровам, меня тянуло к ним. Да, я подозревал. Не радуйся, тебе не до конца удалось меня одурачить: я подозревал. Слишком я стреляная птица! (Смотрит на нее, усмехается.) Значит, будь ты умнее, убила бы меня, а не его? Ну что ж! Мне долго жить — до ста лет. Тебя повесят. Этого требуют суд божий и закон. Я приду, когда тебя буду вешать. Пойду за шерифом. (Идет к двери.)

Абби (тупо). Не старайся. Эбин уже пошел за ним.

Кэбот (удивленно). Эбин?

Абби. Да.

Кэбот. За шерифом?

Абби. Да.

Кэбот (поразмыслив). Освободил меня от хлопот, и на том спасибо. Тогда пойду работать.

(Подходит к двери, оборачивается). Он должен был быть моим сыном, Абби. Ты должна была бы любить меня. Я — муж твой. Если бы ты любила меня, я не побежал бы за шерифом. Что бы ты ни сделала.

Абби (защищая Эбина). Значит, у него есть причины пойти и рассказать, которых ты не знаешь.

Кэбот (сухо). К твоему благу, надеюсь! (Выходит из кухни, идет к воротам, останавливается и устремляет взор на небо. Его самоконтроль ослабевает, он кажется старым и усталым. В отчаянии бормочет.) Боже всемогущий, я никогда не был так одинок! (Заслышав шаги слева, берет себя в руки.) В ворота вбегает Эбин. Он тяжело дышит, смотрит по сторонам, у него вид сумасшедшего. (Хватает его за плечо.) Сказал шерифу?

Эбин (кивает головой). Ага.

Кэбот (швыряет Эбина на землю, смеется — уничтожающе и презрительно).

Слизняк! (Идет к коровнику, хохочет, затем оборачивается, говорит мрачно, с угрозой.) Как только шериф уведет ее, убирайся на все четыре стороны! Убирайся, или — видит бог — ему придется прийти еще раз, чтобы забрать меня за убийство! (Уходит.)

Эбин (вскакивает, бежит в дом. Ворвавшись на кухню, подбегает к Абби, падает перед ней на колени). Прости меня! Прости!

Абби (радостно). Эбин! (Целует его и прижимает его голову к своей груди.)

Эбин. Я люблю тебя! Прости меня!