Любовь под зонтом

— Ты в любом виде охренительна, — перебил Дима тем особым голосом, от которого у неё подгибались коленки. Но одна мысль отрезвила.

— Дим, а ты в курсе, что беременным и после родов нельзя некоторое время заниматься любовью? Как ты с этим справишься? — Настя на мгновение обернулась, бровь изогнула вопросительно и лишь затем вернулась к готовке.

— А, — парень помедлил. У него пересохло в горле от одного лишь предположения, что Настя носит его ребёнка под сердцем, — уже надо?

— Да нет, я просто спрашиваю.

Нож стучал в прежнем ритме, совершенно не сбиваясь, и подозревать свою девушку в сокрытии безумно важной тайны Дима не стал.

— Насть, мы будем делать всё, что скажет нам врач. Вместе. Если придётся ждать год, будем ждать год.

Тёплые ладони прикоснулись к животу, и Настя вздрогнула. Она не заметила, как он приблизился.

— Тш–ш–ш, не пугайся, — прошептал Дима, поцеловал в висок, затем за ушком, зарылся носом в пахнущие его шампунем тёмные шелковистые локоны, — это всего лишь я.

— Знаешь, — Настя обернулась в кольце его рук, заглянула в глаза и тут же потупилась, уткнулась носом в грудь любимого, — если это уже случилось, то пусть. Я, наверное, всё–таки хочу малыша. Твоего и моего.

— Нашего, котёночек, нашего.

Глава 27

Неделя до отъезда в Амурскую область к бабушке прошла сумбурно и очень насыщенно. Настя только и делала, что куда–то бежала, что–то делала, с кем–то договаривалась. Дипломный проект был проверен, прошит и ждал своего часа, университетские формальности — улажены, а на личном фронте стояла ясная, солнечная погода.

Настя даже умудрилась сходить на несколько собеседований и получить два предложения работы. Но зарплата, к сожалению, оптимизма не внушала, притом платили её в конверте.

— Ты зря ходишь по мелким конторкам, с твоими мозгами надо штурмом города брать. Иди сразу в хорошую крупную компанию, — убеждал Димка в очередной раз.

— К тебе, — ехидничала девушка. Изо дня в день она упёрто и настойчиво ходила с одного собеседования на другое, лишь бы хоть в чём–то не послушаться своего домашнего тирана. Который, впрочем, терпеливо ждал, когда она набегается и сдастся. И даже не скрывал этого, побуждая её действовать ещё активнее.

— Это идеальный вариант и я, конечно, за него, но если ты вдруг пойдёшь работать в какой–нибудь филиал Газпрома, я, так уж и быть, смирюсь. А в шарашкину контору — фигвам! Но вообще собеседования — штука полезная, так что топай–топай, набирайся опыта. ХэдХантер даже рекомендует походить сперва по разным собеседованиям, прежде чем идти туда, куда хочешь, вроде как поднатаскаться и первоначальный стресс снять. Опыт, сама понимаешь.

Настя думала. Много думала. Советовалась и с братом, который, судя по всему, благословил их на долгую и счастливую семейную жизнь и был целиком и полностью на стороне Димы. И с Маришкой, которая, ехидно хихикая, рассказала, как Дима убеждал её поговорить с подругой и объяснить, исходя из своего удачного опыта, до чего же здорово работать со своим мужчиной.

Плюсы и минусы были очевидны, но Настя всё больше и больше склонялась к мысли, что работать им всё–таки лучше отдельно. Удобство удобством, но хотелось сделать карьеру самостоятельно, без протекции, доказать не Димке или Боре, а самой себе — я могу.

Второй веской причиной оказалась её ревность. До возвращения во Владивосток Настя не думала о многочисленных — и, к счастью, бывших! — девушках своего мужчины, а зря. Они и писали, и звонили, и напрашивались в гости. Димка, конечно, вёл себя безупречно, сообщал об изменении статуса и довольно быстро сворачивал разговоры. Да только Настя понимала — она ревнует его со всей страстью неуверенной в себе девушки.

«Он такой крутой, а я… — всё чаще крутились мысли в её голове. И она обещала снова заняться танцами, пойти в автошколу, выучить английский. — Надо взять себя в руки и вернуть себя прежнюю — энергичную, весёлую, умную, а не вечно сомневающуюся размазню без амбиций. А ревность… так хоть смогу сдерживаться, а если вместе работать будем — вряд ли. Начну выносить ему мозг: ты посмотрел на коленки Маши, а Лена пробыла у тебя в кабинете пятнадцать минут… Да и Димка будет злиться, если мне кто комплимент невинный сделает. Нет, лучше не надоедать друг другу таким макаром».

Настя и не думала, что в ней одной умещается столько комплексов, но на фоне умного Димки, который загадочным образом умудрялся и заниматься спортом, и развиваться интеллектуально, и уделять время многочисленным друзьям, чувствовала себя бледной молью, недостойной его любви и внимания.

Маришка минут пять не могла вымолвить ни слова, когда подруга, едва ли не плача, поведала о своих сомнениях. Они сидели в маленьком уютном кафе, забившись в самый его уголок, и делились сокровенным, как это всегда и бывало.