Любовь с московским акцентом

Когда Люська ворвалась в редакцию (как всегда, она немного опаздывала, поэтому по лестнице поднималась практически бегом), Мария Викторовна разговаривала по телефону с сыном-третьеклассником. Сынуля ходил в школу во вторую смену, поэтому каждое утро Люська имела удовольствие прослушивать задушевные разговоры главной редакторши и ее отпрыска. Вернее, она слушала монологи главредши, об ответных же репликах ребенка могла только догадываться.

— Проснулся, мой зайчик?.. — ласково вопрошала Мария Викторовна. — Покушал?.. Уроки доделал?.. Ах ты, рыбонька моя!.. А в столбик примеры порешал?.. Что?.. — она потемнела лицом. — Не порешал?! Ах ты, скотина этакая!!! Немедленно садись за уроки! Сделаешь столбик — а потом будешь играть, сволочь!!! — она в сердцах швырнула трубку.

— Как вы сурово с ребенком… — заметила Люська, плюхаясь на свое рабочее место за соседним столом.

— Зато он у меня все умеет, очень самостоятельный для его возраста! — тут же похвасталась Мария Викторовна, сменив гнев на милость. — Вчера вот всю квартиру пропылесосил и в комнате у себя прибрался…

— Молодец! — искренне похвалила Люська, а Мария Викторовна докончила:

— …Ведь я ему за это пообещала двадцать рублей!..

Девушка от души расхохоталась:

— Вот он, век развитого капитализма!

Отсмеявшись, Люська понизила голос и поинтересовалась:

— Артурка у себя?

— Еще не подъехал, — так же заговорщически сбавив тон, отозвалась Мария Викторовна. — У него сегодня в мэрии дела… Боюсь, его там хорошенько вздрючат, как всегда, и он вернется не в настроении.

Люська вздохнула. Генеральный директор Артур Савельев (за глаза все называли его не иначе, как «Артурка») обладал весьма склочным и мерзким характером, постоянно срывая свое плохое настроение на подчиненных. Вообще-то, он был директором столичного молодежного центра, организованного правительством Москвы. Центр занимался вопросами и проблемами студенческой жизни, помогал молодым людям строить карьеру, ну и заодно — выпускал свою газету под названием «Вертикаль». Главным редактором газеты была Мария Викторовна, но, к сожалению, генеральный директор, не соображая ни грамма в журналистике, пытался руководить работой редакции, чем немало всех удручал и вообще основательно мешал процессу. Помимо того, он постоянно напрягал Люську заданиями, выходящими за рамки ее прямых обязанностей — например, написать официальное письмо мэру, составить отчет о мероприятии для комитета общественных связей, придумать рекламный буклет Центра и так далее. Люська злилась и пыталась втолковать ему, что это — совершенно не ее работа, она этого делать не любит и не умеет, но генеральный был непреклонен.

— Люсенька! — умильно восклицал Артурка, всплескивая руками. — Да кто же еще мне это сделает, если не ты? Ты же моя гордость! Ты так замечательно пишешь, никто здесь больше так не умеет!..

Ну, это, разумеется, если он был в хорошем настроении. Если же Артурка пребывал в плохом (а это случалось гораздо чаще), то он не церемонился, а принимался орать, выпучив глаза и брызжа слюной:

— Что значит — «не мои обязанности»?! Здесь главный — я, и только я решаю, у кого какие обязанности!!! Скажу тебе — пошла мыть окна, пойдешь и будешь мыть!!! А не пойдешь — скатертью дорожка!!!

Собственно, Люська уже привыкла не реагировать на его вопли и не воспринимать их всерьез, хотя поначалу, когда только устроилась на работу, такое отношение начальника вгоняло ее в оторопь. Многие, кстати, уходили из молодежного центра после пары месяцев — банально нервы не выдерживали. Люська же не увольнялась лишь потому, что отдавала себе отчет: ее главная работа все-таки в редакции, а не в Центре, и эта работа была ей очень по душе. А периодические нашествия Артурки можно и перетерпеть — поорет, поорет и перестанет, а должность такая на дороге не валяется.

— В таком случае, надо пойти выпить чаю, ну и бутерброд какой-нибудь слопать, — решила Люська, поднимаясь. — А то Артурка вернется злой и позавтракать спокойно не даст. Пойдемте со мной, Мария Викторовна?

— Ай, нет, — редакторша замахала пухлыми лапками, — я же на диете!

Мария Викторовна постоянно была на диете, сколько Люська ее знала. Это не мешало главредше оставаться пышущей здоровьем толстушкой, но, видимо, сама мысль о том, что она соблюдает диету, действовала на женщину успокаивающе.

— А можно я с вами пойду? — услышала Люська голос из утла и чуть не подскочила от неожиданности. Оказывается, в кресле, закрытом от посторонних глаз допотопной кадкой с мещанским фикусом, сидел человек. Сейчас же он поднялся на ноги и вопросительно смотрел на Люську:

— Покажете мне, где тут у вас буфет, а то я еще ничего не знаю…

— Ах, да, Люда, познакомьтесь — это наш новый фотограф, Михаил, — спохватилась Мария Викторовна. — Тоже ждет генерального, чтобы тот подписал приказ о назначении. Михаил, — она повернулась к молодому человеку, — а это Людмила, наш шеф-редактор.