Любовь с первого взгляда

– Я старался действовать осторожнее, – сказал он, садясь. – Когда приходил.

Она пожала плечами и открыла пакет. Из него вырвался божественный сладкий аромат, от которого у нее потекли слюни.

– Не переживай, – ответила она, доставая кекс. – Я рада, что они все знают. Я все равно собиралась рассказать, если бы…

Она замолкла и сосредоточилась на еде. «Если бы ты сказал, что тоже выбираешь быть со мной». Хорошо, что у нее было чем занять рот какое-то время.

Он положил ладонь ей на бедро и посмотрел в телефон.

– Скоро нам должны что-нибудь сказать, учитывая, сколько обычно длятся такие операции.

Нора кивнула и стала жевать, наблюдая за Мэриан с Эмили напротив и Уиллом, который очень легко подхватил их разговор, спросив Эмили о растении в углу («Это не настоящее растение», – ответила она, и Норе показалось, что Уилл знал это, но решил немного рассмешить Эмили), а Мэриан – о следующем поэтическом вечере («Я заинтересовался поэзией», – сказал он, а Мэриан посмотрела на него так, словно вычислила в нем лжеца). Нора вспомнила все, чего боялась в тот день, когда Уилл ворвался на их собрание, – боялась подвести Нонну, подвести соседей.

Но теперь, в этой пустой и неуютной комнате ожидания, Нора смотрела, как Уилл болтает с двумя самыми сложными ее соседками, ожидая новостей о мужчине, который, без сомнения, был третьим по сложности. Она думала о Нонне и как та любила воспитанность, умение вести беседу и всех, кому нравится соус маринара, а еще всех, кому нравится Нора. Нонна бы точно была им очарована. Если забыть ссоры по поводу аренды, Нонна с радостью приняла бы Уилла в эту маленькую семью.

«Он таки объявился», – заверила она себя и с легким вздохом облегчения доела кекс, положила голову на плечо Уиллу и стала ждать.

Глава 18

В конце концов Мэриан с Эмили тоже ушли домой.

Врач позвонил примерно в девять, сообщил, что операция на ноге Джоны окончена и пациент сейчас приходит в себя без каких-либо осложнений. Нора обмякла, навалившись на Уилла, и потянулась к телефону набрать Бенни. Мэриан с Эмили крепче взялись за руки и закрыли глаза в благодарной молитве, а потом крепко обнялись. Джону еще не собирались переводить в палату на ночь, так что Нора настояла, чтобы Мэриан с Эмили ушли, пообещав, что останется в больнице на всю ночь.

– У меня все равно все вещи с собой, – уверяла она, указывая на чемодан. Эмили с Мэриан выжидающе посмотрели на Уилла.

– Я остаюсь, – сказал он, и они заключили эту сделку, когда обе женщины кивнули, готовые идти домой.

Наедине с Норой тревога вернулась: Уилл гадал, вернется ли к ним неловкость из-за темы, которую они не обсудили, но которой решили не касаться в стенах больницы. Но никакой неловкости не было, даже наоборот – по крайней мере, для Уилла. Он чувствовал себя вполне естественно: принес ей чай; помог достать вещи из наспех собранного чемодана, чтобы она умылась; отвечал на все ее вопросы о состоянии Джоны, которого привезли в палату лишь после полуночи; устроился поудобнее на скамейке, чтобы она могла отдохнуть рядом. Все это было так рационально, ответственно. Так безопасно.

Он узнавал в ней состояние многих семей, с которыми говорил в больнице, – усталая, но держится, спокойная, но все же волнуется. Положив голову ему на колени и свесив ноги через край двухместного диванчика, она рассказывала ему всякие истории о том, кто и как оказался в их доме. Джона вырос неподалеку, он был единственным ребенком владельцев небольшой продуктовой лавки в четырех кварталах от дома; он переехал в их дом, когда женился на женщине, бросившей его спустя три месяца брака и переехавшей в Мэн с коллегой Джоны. Мистер и миссис Салас въехали после продажи квартиры в Бактауне и собирались прожить здесь пару лет, но в итоге смирились с тем, что их сын-экономист, получив после колледжа работу в Сингапуре, остался там. У Бенни в доме жила тетя, Альма, а он был ее любимым племянником и подолгу гостил, когда его мать болела, так что, переехав в дом престарелых, Альма отдала квартиру ему. Мэриан и Эмили – обе из небольших проблемных семей – переехали в дом спустя пару лет, как закончили колледж, где познакомились и влюбились.

Бабушка Норы, в свою очередь, въехала вдовой и очень удивила мать Норы, свою единственную дочь, променяв отличный дом в пригороде на квартиру, в которой, как она часто говорила, есть что-то особенное.

– Те ангелочки в коридоре, – начала Нора, болтая ногами, – думаю, все из-за них. Она любила такие вещи.

Нора думала, что Нонна просто хотела начать сначала, обустроить дом под себя после стольких лет старания только для мужа.

– Мама была далеко, и, думаю, ей нужна была и новая семья.