Любовь с призраком

Марта положила трубку и с беспокойством огляделась по сторонам, словно искала что-то. Так и не поняв причины своего волнения, она спустилась в кухню и сварила себе кофе. Затем вышла на террасу. Прохладный утренний воздух мгновенно охватил ее тело, заставив женщину плотнее закутаться в шаль. Марта присела в плетеное кресло. Чашечка кофе взбодрила и одновременно успокоила ее. Женщина вдруг отчетливо поняла, что у нее есть возможность начать жизнь по-другому, и от этой мысли ей стало легко. Конечно, грусть все еще держала ее в своих тисках, но ее присутствие в душе у Марты уже нельзя было назвать «черным унынием», в котором она пребывала все последние годы.

— Марта Степановна, — выглянула на террасу толстуха Евгения. — Вас к телефону, — она протянула трубку и вернулась в теплый дом, приговаривая на ходу: — Не спится им, и другим не дают. Что за люди такие?!

— Слушаю.

— Марта, это снова я. Немедленно приезжай в квартиру Егора!

Не помня себя, Марта побежала в спальню, быстро оделась, подкрасила губы, а потом долго искала ключи от машины. Страшное предчувствие сковало ее руки и ноги, не давая пошевелиться, лишь несвязные мысли лихорадочно проносились в голове. Она прислонилась плечом к стене и замерла, сквозь пелену в глазах наблюдая за неслышно бегущей стрелкой настенных часов.

«Возле трюмо, на полке», — вдруг вспомнила она и, схватив ключи и лежавшую рядом сумочку, спустилась в холл.

Через два часа Марта стояла на пороге «холостяцкой» квартиры Егора перед бледным Георгием. От него, несмотря на раннее время, уже несло алкоголем. Марта сморщила нос, прошла внутрь и обомлела, когда Георгий рукой указал ей на неподвижное тело ее мужа, лежавшее в спальне.

— О господи! — вскрикнула она, подбежав к кровати.

Дотронуться до тела мужа Марта не посмела, так и застыла перед ним, прижав руки к груди. Она посмотрела на его босые ноги, на неловкую, какую-то застывшую позу, на приоткрытый в последнем вдохе рот, и… внезапно рассмеялась. Георгий и стоявший рядом с ним Вадим Карулин, шеф по безопасности в строительной компании Азарова, переглянулись.

— Истерика, — сказал Карулин и почесал живот, с трудом помещавшийся в брюках. — Надо налить ей что-нибудь. Где здесь хранится алкоголь?

— Нет, — возразил Георгий. — Ни в коем случае! Будет еще хуже. Марта, — он подошел к ней и обнял за плечи. — Успокойся.

— Но я спокойна, — все еще смеясь, сказала она. — Мне просто так больно, что… Жора! — смех прекратился. — Как это случилось?!

— Перед нами стоит вопрос о том, что делать дальше? — Георгий нервно пригладил волосы.

— Его убили? — спросила Марта.

— Больше похоже на сердечный приступ, — сказал Карулин. — Однако, учитывая то, что Егор Викторович никогда не жаловался на проблемы со здоровьем, такой вариант кажется мне маловероятным. Уж слишком неожиданна эта кончина.

Он подошел к кровати и склонился над телом Азарова. Карулин часто встречался со смертью и, как любой сотрудник органов, пусть и находящийся в отставке, в первую очередь задумывался над тем, что именно — в каждом конкретном случае — явилось ее причиной. Смерть Азарова выглядела естественной и тем не менее вызывала подозрения.

— Егор спешил вернуться в Москву, — сказала Марта, подойдя к Карулину. — Здесь его кто-то ждал, не так ли?

— Возможно, — уклончиво ответил Карулин.

— Жора, ответь мне честно, — приказным тоном произнесла Марта, схватив Заимиса за рукав пиджака. — Она была здесь?

— Я не знаю, — Георгий развел руками. — Не лгу, я действительно не знаю.

— А кто знает?

— Так, — Карулин прервал этот нескончаемый поток вопросов, — сейчас не это главное. Марта права: Егор Викторович был тут не один. В квартире присутствовала женщина. Здесь еще пахнет ею.

Георгий сморщился от этой фразы.

— Духи, — пояснил Карулин недоумевающей Марте. — Они отличаются от тех, которыми пользуетесь вы.

Карулин потер толстую шею. Ему было лень объяснять госпоже Азаровой, что в органах за острое обоняние его прозвали Жучкой, что, единожды услышав какой-либо запах, он навсегда отпечатывал его в своей памяти. Особенно долго он помнил хорошие ароматы, а тот, что витал до сих пор в этой комнате, был тонким и на редкость приятным. Георгий Заимис терпеть не мог этой, Карулина, привычки — принюхиваться ко всем и всему, и откровенно смеялся над его способностью воспроизводить события прошлого исключительно по тому, какие запахи тогда в них присутствовали. Сейчас Вадим мгновенно определил, что за духи использовала любовница Азарова. Он знал этот аромат — легкий, свежий, с нотами апельсина, зеленого чая и мускуса. «Хороший вкус у дамочки», — подумал он.