Любовь с призраком

Ирина допила вино, оставшееся в бутылке, и сморщилась. Пить она никогда не любила, потому что быстро хмелела, но сегодня ей хотелось опустошить все запасы алкоголя, имевшиеся у деда. Обшарив ящики в кухне, она так и не нашла ни одной бутылки чего-нибудь горячительного. «Дед явно шифруется», — подумала она, проверяя места, где профессор хранил крепкие напитки. — Быть такого не может, чтобы в его квартире царил сухой закон! И все же Ирина вынуждена была признать, что сыщик из нее получился ни на что не годный. Тогда она быстро накинула на плечи плащ и вышла из квартиры. Вспомнив, что недалеко от дома деда находится кафе, Ирина быстрым шагом направилась в нужную сторону.

Конечно же, не желание выпить заставило ее выйти на улицу, а грусть. Было невыносимо оставаться одной в пустой квартире. Хотелось поговорить с кем-нибудь, поделиться печалью, оставшейся на душе после ее неудачного разговора с матерью.

В кафе Ирина немного отвлеклась от своих унылых мыслей. Она с улыбкой огляделась, вспоминая, что ранее в этом месте была простая кофейня, где продавались самые вкусные в Москве блинчики с клубничным сиропом. Сейчас это было модное местечко, с искусно оформленным интерьером и важными официантами, один из которых принес Ирине меню в красивой папке и терпеливо ожидал, когда она сделает заказ. Ирина попросила бокал белого вина и посмотрела в окно. «Господи! — внезапно пронеслось у нее в голове. — Я же в Москве! Дома. Почему же все вокруг — чужое?»

Официант принес вино. Она вдохнула его аромат и удовлетворенно кивнула. На вкус оно, к сожалению, оказалось хуже, чем на запах. Ирина отставила бокал в сторону и с удивлением обнаружила, что за ее действиями наблюдают. Столик, который она заняла, находился недалеко от стойки бара, где на высоком стуле сидел светловолосый мужчина и без тени улыбки смотрел ей прямо в глаза. Ирина приподняла бровь, показывая, что ей неприятно это пристальное разглядывание. В Лондоне это немедленно подействовало бы на назойливого джентльмена. Этот же тип никак на ее мимику не отреагировал, даже не попытался сделать вид, что заметил ее недовольство. Ирина отвернулась, решив не заострять на нем внимание и не портить еще больше свое и без того дурное настроение.

В голове ее кружились картинки из детства и юности, Ирина полностью растворилась в них, отстранившись от окружающего. Казалось, все вокруг исчезло, осталась только она и ее история, воспроизводимая памятью в мельчайших подробностях. Ирина улыбнулась своему самому первому воспоминанию. Мама резала арбуз в кухне и разбила тарелку, на которой он стоял. Ирина не запомнила ни размера арбуза, ни того, какая тогда стояла погода, ни был ли это день или вечер? Зато помнила осколок тарелки с синей каймой, который она аккуратно держала в руках, боясь пораниться. Но самое главное, что осталось в ее памяти, — это объятия мамы. Так нежно и любовно она больше никогда до Иры не дотрагивалась.

Много лет Ирина потратила на то, чтобы понять, почему Людмила холодна к ней. Ведь девочкой она делала все, чтобы услышать от нее хоть одно доброе слово, увидеть мягкий взгляд, которым любая мама награждает свое дитя. Она хорошо училась, рассчитывая на похвалу, безропотно занималась ненавистными музыкой и рисованием в надежде на одобрение, на теплые объятия мамы. Все это она получала от бабушки и дедушки, но не от Людмилы. Мать вообще не занималась ею. Она банально игнорировала свою дочь. Лишь годы спустя Ирина узнала о причинах этого жестокого безразличия. Узнала, но не поняла.

Ирина росла без отца. Несмотря на то, что дед взял на себя эту роль и она удавалась ему весьма неплохо, ощущение некой пустоты никогда не покидало девочку, в особенности в те моменты, когда она видела других девочек, державших за руку своих отцов. Спрашивать у Людмилы о том, кто ее папа и почему он не живет с ними, ей было страшно. Мать не выдавала своих секретов, а имя человека, разбившего ее сердце, оставалось самой главной тайной ее жизни. В десятилетнем возрасте Ирина задала бабушке вопрос: отчего она носит фамилию деда и его отчество? Та смущенно замолкла и не дала ответа, а потом плакала, закрывшись в своей комнате. Людмила же пришла в ярость, услышав, чем интересуется дочь. Она схватила ребенка за худенькие плечи и больно сжала их, выдавив из себя фразу, которую Ирине так и не удалось забыть: «Никогда ты, мерзкая девчонка, не будешь вспоминать о нем! Я не желаю впредь слышать о человеке, которому ни ты, ни я не нужны». Потом она заперлась в кабинете деда и долго не выходила. А Ирина не поняла причин ее злости. Маленький ребенок, отвергнутый самым важным существом в своей жизни — мамой, не мог осознать, почему его считают причиной всех бед и поражений?

После того как мать вышла замуж за Артура, их и без того холодные отношения совсем прекратились. Однажды на семейном совете Ире объявили, что она уезжает на учебу в Лондон. Не спрашивали, желает ли она этого, а просто поставили ее перед фактом. Дед был категорически против решения, принятого Артуром.