Любовь с призраком

— Жора, не хмурься. Морщины не красят такого пижона, как ты. И я открою тебе маленькую тайну, чтобы ты не таил на меня зла: я не имею никакого отношения к смерти Егора Викторовича, — сказал Карулин с сожалением. — Эти претензии — не ко мне, а к той бабе, отравившей его. Что касается всего остального, я признаю: Викторию и ее любовника убрал я. А если бы ты, дорогой, не играл в честного рыцаря, Марта осталась бы в живых.

— Так ли это? Вам ведь нужна компания, значит, от Марты избавились бы в любом случае.

— Отчего же ты раньше не проявлял такую сообразительность? — с иронией спросил Карулин.

— Потому что не знал, откуда ждать удара. Ты меня огорчил, Вадим. Подло с твоей стороны гадить там, где тебя кормили.

Карулин быстро подошел к Заимису и ударил его ногой в грудь. Не ожидавший такого «ответа», Заимис не успел отодвинуться или прикрыться рукой. Он согнулся от боли и закашлялся. Карулин с силой ударил его еще раз, уже в бок, потом — в лицо. Заимис вскрикнул и затих. Из кухни прибежали двое и, увидев, что хозяин примеряет на себя роль кикбоксера, многозначительно переглянулись и удалились. Пнув застонавшего Заимиса в бедро, Карулин отошел в сторону, прислонился к стенке, но тут же брезгливо отпрянул в сторону.

— Ты — чудовище, — Заимис с ожесточением сплюнул.

— Не стыди меня, — ответил Карулин и взглянул на зазвонивший телефон. — После договорим, — бросил он, выходя из комнаты.

Закончив разговор с Бурмистровым, он направился в кухню. За столом, где стояли дымящиеся чашки с чаем и лежали булочки в целлофановом пакете, сидели мужчины. Они вопросительно смотрели на него.

— Выдвигаемся, — сказал Карулин. — Берите грека, жду вас в машине.

Он вышел на улицу и огляделся. Во дворе стояли четыре машины. Одна была его, на второй привезли Заимиса. И две неприметные колымаги, они выглядели так, будто ими не пользовались по крайней мере несколько недель. У мусорного бака одиноко сидели два кота и так же, как и он, настороженно осматривались по сторонам. Из соседнего подъезда вышел заспанный мужик, закурил на ходу и исчез из виду.

Карулин вдохнул полные легкие холодного утреннего воздуха, еще свежего, без примесей пыли и выхлопных газов. Тишина и благодать! Таким город ему нравился: сонный, спокойный и потрясающе красивый в лучах восходящего солнца. Он подошел к своей машине и отрыл дверцу. В это же время из подъезда вывели Заимиса. Руки его были сцеплены наручниками и прикрыты накинутым сверху пиджаком. Он дрожал от холода и выглядел совершенно разбитым. Испуга на его лице не было, что заставило Карулина против воли испытать уважение к своему вечно плаксивому и нервному боссу.

Заимиса усадили на заднее сиденье, рядом с ним примостился один из охранников, второй направился к Карулину за указаниями.

— Везите его на место. Глаз не спускайте, если станет паниковать, успокойте, — Карулин усмехнулся и подвигал бровями, показывая, что именно он имеет в виду.

— Когда вас ждать? — спросил мужчина мягким тягучим голосом, и Карулин улыбнулся — голос звучал приятно.

Он посмотрел на часы и прикинул, сколько времени понадобится на то, чтобы принять душ, встретиться с Бурмистровым и вернуться за город к Заимису.

— Через три часа, не менее, — ответил Карулин и с удовольствием представил себе, что уже завтра он улетит в Грецию, чтобы познакомиться со своей новой жизнью.

Глава 32

Артур Бурмистров в одиночестве пил кофе в своей гостиной. Домработнице Татьяне он дал отпуск на неделю, когда она убрала следы беспорядка, устроенного Людмилой. Было невыносимо тоскливо смотреть на ее кислое лицо и слышать причитания о ее несчастной хозяйке, умершей в расцвете сил.

После похорон жены Артур долго не мог заставить себя войти в их спальню, словно боялся увидеть ее там — возмущенную, обиженную, а то и вовсе укоряющую его. Конечно же, в комнате никого не было, но ему казалось, что дух Людмилы витает где-то здесь и готовится отомстить ему. Чтобы избавиться от этого чувства преследования, Артур решил удалить из дома все вещи, когда-то принадлежавшие жене. Вывалив содержимое шкафов на пол, он с огорчением подумал о том, что раньше всеми силами стремился, чтобы Людмила присутствовала в его жизни, а теперь так же страстно желает избавиться от любого напоминания о ней.

— И что мне с этим делать? — озабоченно спросила Татьяна, наблюдавшая за его суматошными движениями.

— Можешь забрать себе, — ответил он. — Или брось в мусорный бак. Мне неинтересно, как ты поступишь с этим хламом.

— Все не влезет, — с сомнением произнесла она и только через минуту поняла, что Артур предлагает ей стать хозяйкой всех этих дорогих вещей.