Любовь со вкусом шоколада

Разумеется, к мажору меня не пустили, сказали только, что он спит и серьёзного вреда его здоровью не нанесено. Его московской невесты там я не заметила. Может, она находилась в самой палате? Но на мой вопрос о блондинке дежурная сестра удивлённо приподняла брови. Похоже, ни о какой невесте здесь даже не слышали.

Ну и ладно, чего я зациклилась на ней? Мне сказали, что завтра, возможно, Никитина уже выпишут. Вот и заеду к нему домой. Заодно узнаю, какие отношения его связывают с этой Элиной. Хотя, если честно, мне до этого не было никакого дела.

Спала я мало и плохо. Мне снились огромные волны цунами, накрывающие наш город. Я пыталась удержаться на поверхности, ухватившись за проплывающий мимо кусок дерева. И вдруг увидела мажора в окне уносимого стихией дома. Он обнимал Элину, улыбался мне и махал рукой.

– Прыгай, прыгай! – закричала я и проснулась.

Брр, ну и кошмар. Приснится же такое.

Я взглянула на часы. Почти семь. Застонала от досады. Будильник зазвонит через несколько минут. Засыпать уже нет смысла. К девяти я обещала Петру Егоровичу приехать в отделение.

Сварила кофе, приняла душ, проверила почту и сообщения.

В субботу я любила поспать подольше. Но с появлением в моей жизни мажора всё пошло наперекосяк.

По дороге в отделение снова позвонила в больницу. Мажор всё ещё спал. Решила, что проведаю его после участка.

На входе я встретила хмурых Галухиных. Они пробурчали приветствие и сделали вид, что хотят покурить на улице. В здание я зашла одна. Ну вот, даже подельники не хотят со мной больше общаться.

Ну а дальше понеслось – вопросы, ответы, изложение фактов и так далее, и так далее… Весь день я писала объяснения произошедшего, потом переписывала, отдавала читать Петру Егоровичу и переписывала снова. Это длилось до бесконечности.

И когда наконец меня отпустили, я чувствовала себя выжатой как лимон. Отличный выходной!

День всё равно был потерян, да и сил на домашние дела уже не осталось, поэтому я решила заехать к мажору, узнать о его самочувствии. В больнице сказали, что Никитина уже выписали, и я прямиком отправилась к нему в коттедж.

«Астон Мартин», забрызганная снизу и припорошенная пылью поверху, по-прежнему стояла на обочине. Ближе к дому, почти у самого крыльца, расположился чёрный внедорожник.

Мне подумалось, что он больше отвечает личности Максима, нежели Элины, которая на нём приехала. Но не мне об этом судить.

Я поднялась по ступенькам и нажала на кнопку дверного звонка. Подождала несколько секунд и нажала ещё раз. Никто не открывал.

Я пошла по крыльцу вдоль фасада и заглянула в окно прихожей. Внутри никого не было. И где же эта невеста?

Вика, ты цепляешься к слову, которое вообще не должно тебя волновать!

Ладно, позвоню ещё раз и пойду. Я подошла к звонку, но, повинуясь какому-то наитию, нажала на ручку двери. Она неожиданно поддалась.

– Эй, есть кто дома? – я заглянула внутрь и, убедившись, что там нет Элины или других кусачих зверей, шагнула вперёд. – Максим Сергеевич, вы здесь? В больнице сказали, что вас уже выписали.

Я старалась говорить громко и отчётливо. Может быть, в первую очередь для самой себя. Потому что чувствовала себя весьма неуютно, как будто врываюсь на чужую территорию. Или не как будто?

– Что тебе тут нужно? – Элина выскочила как чёрт из табакерки, и я вздрогнула от испуга.

Она поднималась по лестнице с цокольного этажа, на ходу завязывая пояс короткого шёлкового халатика. Её волосы были влажными.

Принимала душ, сучка. И это для неё я вчера включала котёл? Захотелось немедленно спуститься вниз и снова выдернуть шнур из розетки. Пусть моется холодной водой.

– Я пришла узнать о здоровье Максима Сергеевича, – постаралась, чтобы голос звучал уверенно. Но, кажется, вышло весьма жалко.

Неужели я боюсь эту кикимору? Ну уж нет. Не дождётся! Да и сейчас с мокрыми прядями, облепившими лицо, и без грамма косметики Элина уже не выглядела такой уж принцессой, хотя и старалась произвести на меня впечатление. Стояла молча с поджатыми губами и смотрела презрительно, задрав подбородок.

Ой, подумаешь, я тоже так умею, просто выше всех этих бабских штучек. И умнее.

– Где Макс? – я не собиралась отступать.

– Он не хочет тебя видеть? – процедила она, наступая и тесня меня к двери.

Вот же сучка московская. Я начинала злиться, обошла её и двинулась на кухню. Там на столе стояла открытая бутылка шампанского и рядом простая керамическая кружка.

– Что ты себе позволяешь? – блондинка подбежала, злобно уставившись на меня. – Опять врываешься в чужой дом без стука? Собираешься что-нибудь украсть?

– Не помню, чтобы мы с вами пили на брудершафт, – парировала я. – Максим здесь? Мне нужно с ним поговорить.

– Он в больнице, – соврала Элина, напрочь проигнорировав моё замечание. – Вы с дружками вчера на него напали и чуть не убили, не помнишь?

И тут я подумала, что, возможно, она прячет от меня Макса и не по своей инициативе. Может, он и сам не хочет меня видеть? И  немудрено после того, как всё вчера получилось…