Любовь Сутенера

Самое забавное, что я сказал Виктории чистую правду — своими нынешними проблемами наша фирма была обязана политическому кризису на Украине! Нет, ну кто бы мог подумать, что почти весь наш украинский «контингент» (по моим подсчетам, составлявший свыше половины всех работавших у меня девушек) вдруг резко воспылает патриотическими чувствами и рванет на родину, чтобы поучаствовать в скандально-знаменитых выборах, обернувшихся, как известно, «померанцевой революцией». (Кстати, некоторые из девчонок мне потом рассказывали, как обслуживали жителей «палаточного городка» на Крещатике, но эти истории оставим для отдельной главы.) Особенно жаль мне было терять белокурую харьковчанку Лену и кареглазую киевлянку Наталью, о приключениях которых я много рассказывал в предыдущих «Записках».

До этого времени я искренне полагал, что именно Россия является самой «телегеничной» страной в мире. Ну, действительно, что может быть эффектнее зрелища того, как в ясный осенний день стоящий на мосту танк лупит из башенного орудия по огромному белому зданию, промахнуться по которому просто невозможно. Однако с недавних пор лавры «телегеничности» перехватил у нас Киев со своим многоцветьем оранжевого и бело-голубого. И ведь до чего смешные они, эти хохлы, — даже президента себе выбрать толком не могут, превратив это достаточно заурядное мероприятие во всемирный скандал!

Впрочем, сейчас мне было не до политики, поскольку ввиду резкого сокращения персонала оставшимся девушкам приходилось работать «не содвигая ног», да и мы с Анатолием изрядно уставали. Пришлось даже вспомнить о Патрике из Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы, с которым меня в свое время познакомила незабвенная Виктория.

К счастью, в отличие от незалежной Украины в странах «третьего мира» сейчас было достаточно спокойно, поэтому я успешно договорился с этим веселым и чертовски симпатичным негром о резком увеличении «поставок живого товара», так что теперь вместо украинок у нас стали работать негритянки, китаянки, перуанки, египтянки, вьетнамки и т. д. Другое дело, что не все наши клиенты оказались готовы к столь пестрому разнообразию — и я их прекрасно понимаю. Честно сказать, но на славянский вкус по-настоящему симпатичных девиц среди этих разноцветных пуган оказалось очень и очень мало, а потому погоды они в нашей фирме явно не делали.

В столь сложной ситуации нельзя было пренебрегать никаким заработком, и поэтому я «подписался» на весьма стремный вариант — лично отвезти девушку в тюрьму к одному очень известному заключенному из клана «олигархов». Не буду называть ни тюрьмы, ни его фамилии, поскольку процесс по его делу еще продолжается — и конца пока не видно. Скажу только, что отвозил я Катюху, а потому мне сразу стали известны некоторые подробности этого свидания. Кстати, на связь со мной вышел его адвокат, которому «порекомендовал мою фирму один очень уважаемый человек» — и я, кажется, даже догадываюсь, какой именно…

Итак, я подвез Катюху к зданию тюрьмы и передал ее в руки этого самого адвоката, получив от него обусловленный гонорар. Дальнейшее, по ее собственным словам, происходило следующим образом: ее небрежно «обшмонали» на проходной, а потом вместе с адвокатом проводили в комнату для свиданий, где их обоих уже ждал высокий, наголо обритый джентльмен в тонких платиновых очках.

— …И все то время, пока я работала с ним по минету, — рассказывала на обратном пути домой изрядно возбужденная подобной экзотикой Катюха (до сего дня она обслуживала уголовный элемент исключительно на воле!), — он постоянно переговаривался с адвокатом о каких-то своих делах. А потом адвокат взял газетку и отвернулся в сторону, а этот деятель усадил меня на стол и оттрахал по полной программе. Здорово же он по женщинам соскучился, коли кончил два раза подряд с разницей всего в десять минут!

— И как он тебе? — поинтересовался я, подогреваемый одной из самых низменных человеческих страстей — любопытством к интимной жизни знаменитостей.

— Отличный дядечка. Да и я ему очень понравилась! Мы даже договорились встретиться снова, как только его выпустят на свободу.

— Ну, мать, — невольно засмеялся я, вспомнив газетные статьи, посвященные данному процессу, — боюсь, что к тому времени или он станет импотентом, или ты состаришься!

— Да иди ты! Я никогда не состарюсь!

— Ну-ну.

— А на обратном пути ко мне еще охранник начал приставать, — после некоторой паузы вдруг вспомнила Катюха, — все порывался отнять меня у адвоката и затащить в свободную камеру. Даже сто баксов обещал…

— Но ему-то, я надеюсь, ты не дала?

— Нет, что ты, — не слишком уверенным тоном отвечала она. — Этого еще не хватало.

Я так и не понял, чем была вызвана эта неуверенность — то ли ложью, то ли сожалением об упущенном заработке, однако самым категоричным тоном заявил:

— В любом случае, как только вернемся домой, ты немедленно примешь ароматическую ванну, чтобы смыть с себя все тюремные запахи!