Любовь творит чудеса

– Присаживайтесь, s’il vous plait[7]. – Жозетта опустилась в кресло, стоявшее в нескольких шагах от дивана, и пригладила подол платья. В ее глазах плясали озорные искорки. – Не хотите ли лимонада? Вы внезапно так… – она пожала плечами, – раскраснелись.

Жозетта прекрасно знала, о чем он думает. Ведь все было написано у него на лице. Неужели эта лисица намеренно заставила его испытывать смущение? Ну, нет, она его не проведет. Кэмерон внимательно посмотрел на сидящую напротив него женщину.

– Спасибо, мадам. Если это доставит вам удовольствие.

Жозетта вскинула бровь и ответила гостю такой же полуулыбкой.

– Конечно, доставит. – Она позвала Вивьен.

Прежде чем Кэмерон успел придумать какой-нибудь остроумный ответ, в гостиной появилась Вивьен с подносом в руках. Она подала лимонад гостю и хозяйке дома, после чего удалилась так же неслышно, как и вошла. Слава богу, что их беседу ненадолго прервали. У Кэмерона так сильно пересохло во рту, что он с трудом заставил себя пить медленно, вместо того чтобы осушить стакан залпом.

– Если ваша сестра хотела меня провести, то, возможно, у вас такие же намерения.

Жозетта вздохнула.

– Предлагаю вам нанести визит мадам Олимпии и поговорить с ней. Если вы помните, она держит своих девушек в ежовых рукавицах. Соланж, назвавшаяся вам Салли, пришла к ней с предложением продать свою девственность. Но только вам. Под чутким руководством мадам Олимпии моя сестра в полной мере овладела искусством соблазнения, а вот о методах предохранения от нежелательной беременности предпочла позабыть. А потом она вскружила вам голову. К сожалению, это стало известно моим братьям…

Кэмерон протестующе поднял руку.

– Прошу вас. Это я помню прекрасно. У меня на ноге остался шрам от ножа Рене. – Кэмерону стоит покинуть этот дом, прежде чем испытываемая им неловкость станет слишком заметна. – Я сегодня же вечером поговорю с мадам Олимпией.

– А если вы решите принять вашу дочь… Что тогда, месье?

Кэмерон ущипнул себя за переносицу.

– Не знаю. Она та еще штучка. Наверное, отошлю ее в какую-нибудь закрытую школу.

Темные глаза Жозетты стали совсем черными.

– Но она сбежит. К своей maman.

– Maman? Я думал, ваша сестра умерла.

– Я говорю о своей матери, месье. Бабушке Алексии.

– Черт возьми. Она же ведьма вуду!

– Прошу вас, месье Андруз. Она все-таки моя мать.

– Прошу прощения. – Кэмерон откинулся назад и внимательно посмотрел на сидящую напротив женщину. Исходящий от нее аромат был настолько притягателен, что Кэмерону хотелось подвинуться ближе и как можно внимательнее разглядеть ее красивое лицо. Черт возьми, что за мысли? Ради всего святого, она же сестра Рене и Бастьена. А ее мать – скандально известная Одали. Одни называли ее ведьмой, а другие – целительницей. Кем бы она ни была, Кэмерон видел ее лишь однажды – после потасовки в борделе мадам Олимпии – и надеялся никогда больше не встретить. Было в этой женщине что-то темное и злобное, чего он не забудет до конца своих дней.

– Ваша мать растила Алексию? Рядом с шатающимися поблизости Рене и Бастьеном? Неудивительно, что девочка выросла такой шалопайкой. – Кэмерон нахмурился. – Почему вы не попытались наставить ее на путь истинный?

Жозетта поднялась со своего места и принялась расхаживать по комнате. Даже шаги ее были исполнены грации и изящества.

– Мне было около тринадцати лет, когда Алексия появилась на свет, месье. В те дни я была такой же дикой и необузданной, как и она сейчас. Если не хуже.

Жозетта остановилась перед гостем, и исходящий от нее аромат вновь окутал его, подобно чувственному туману.

– Что я могла для нее сделать? Когда умерла моя сестра, мать как коршун принялась защищать то, что осталось от Соланж – ее ребенка. В первые годы жизни Алексии моя мать никого к ней не подпускала. И вот теперь мы с вами столкнулись с проблемой, ибо Алексия повзрослела и стала девушкой исключительной красоты. Она пойдет по очень кривой дорожке, если мы не вмешаемся и не поможем ей с нее свернуть.

Кэмерон склонил голову набок.

– Мы?

Жозетта кивнула.

– Она не осознает собственной красоты. А ее смелость в совокупности с недюжинным умом обладает разрушительной силой. В одиночку я не смогу с ней справиться, как не могу защитить от дурного влияния своей матери и братьев. Поэтому я взываю к вам, как к ее отцу, и прошу помочь, пока не стало слишком поздно.

– В таком случае я предлагаю отправить ее в школу. Куда-нибудь подальше. В английской глуши есть несколько весьма достойных заведений. Уж мне-то это известно, – пробормотал Кэмерон. – Там у нее не будет возможности шарить по карманам. Кстати, вам известно, что она промышляет воровством? На моем корабле у каждого из матросов что-нибудь да пропало. Правда, в конце путешествия она вернула украденное. Но при этом так веселилась, будто совершила самый большой подвиг с тех пор, как египтяне возвели пирамиды.

Кэмерон похлопал по карману жилета.

– Проклятие! Она украла мои золотые часы. Должно быть, по пути сюда. – Он снова выругался. – Это уже вторые, которых я лишился благодаря карманнику.

– Сегодня?