Любовь уходит в полночь

Со стороны водопада, противоположной той, откуда они пришли, появился… Калолий, премьер-министр, сам собой, во плоти — и, как ни невероятно это показалось Ксении, в руке он держал пистолет — она разглядела слабо блеснувший ствол.

— Что ты здесь делаешь? — хладнокровно осведомился король, будто у них шло государственное совещание.

— Узнав сегодня утром, куда вы направляетесь, — столь же невозмутимо ответил ему премьер-министр, — я обнаружил, что вы идете прямо мне в руки!

— Как тебя понимать?

— Сейчас вам все станет понятно. Очень понятно! Понятнее некуда, — усмехнулся Калолий. — Когда я узнал, что вы наводите обо мне справки, я решил, ваше величество: либо вы, либо я. Вы меня понимаете. Я не из тех, кто сдается.

Сердце Ксении будто сдавила ледяная рука.

Король отпустил ее ладонь, и она детским защитным движением прижала ее к своей груди.

— Ты мне угрожаешь, Калолий? — спокойно спросил король.

— Это не угроза, ваше величество, — ответил премьер-министр. — Я просто информирую вас, что вы и ее высочество не вернетесь с верховой прогулки на Святые источники!

В его голосе было слабо замаскированное злорадство.

— Нет… нет! — вскрикнула Ксения.

— Всего два шага вперед — и вы на дне озера, вас навсегда примут древние боги, — издевательски процедил сквозь зубы Калолий. — Или, если предпочитаете, я могу вас вначале убить — застрелить. Выстрел не будет слышен за пределами этой пещеры. Все шито-крыто.

— Что ж, ты все отлично продумал, надо отдать тебе должное! — проговорил король все тем же ровным спокойным голосом, не выказывая страха перед наглецом.

Ксения сжалась в комок. Что теперь будет?

А Истван стоял — непринужденно, одна рука в кармане, другая свободно и расслабленно вытянута вдоль тела.

Все, что им остается, подумала Ксения, это принять смерть достойно. И тоже выпрямилась, внутренне гордясь любимым, — даже в этом кошмаре, в какой они угодили, он не спасовал. А она трясется от страха, хоть и старается не показывать этого.

— Теперь вы должны признать, ваше величество, что я в высшей степени изобретателен! — снова хвастливо заговорил Калолий. — Я устроил все так, что, если ваше величество пострадает в несчастном случае или будет не в состоянии править страной по иным причинам, Лютения станет частью Австрийской империи под моим управлением.

— Значит ты еще и предатель, среди всего прочего! — констатировал под дулом пистолета король, не повышая голоса.

— Согласитесь, решение простое и здравое, — доверительно, почти семейственно заметил премьер-министр. — Но если бы вы не вмешались, у меня не было бы причины прибегать к столь радикальным действиям. Если бы вы дали мне возможность сохранить статус-кво.

Он помолчал. Затем, глядя на Ксению, произнес:

— Возможно, более всех стоит винить ее королевское высочество. Женщины — корень всех зол на земле, и эта — не исключение.

— Ты избавишь ее высочество от того, что задумал! — жестко бросил ему король. — И я готов с тобой торговаться — моя жизнь в обмен на ее жизнь.

Калолий неприятно осклабился.

— Вы что, действительно можете себе представить, чтобы я был таким кретином и оставил в живых свидетельницу вашей бесславной кончины?

Король не ответил.

— Но не будем понапрасну тратить время, — деловито продолжил Калолий. — Я должен вернуться в Мольнар и дождаться доклада ваших сопровождающих о том, что вы бесследно пропали, и они могут лишь полагать, что боги Святых источников приняли королевскую жертву во благо Лютении.

Он откровенно издевался над ними! И наслаждался властью, каковую обеспечивало ему его преимущество, — он был при оружии и держал их под контролем.

— Я предлагаю вот что, — тоном джентльмена проговорил этот довольный собой предприимчивый государственный деятель, — пускай ее высочество воспользуется дамской привилегией — и уйдет первой.

Ксения смотрела на него широко открытыми глазами, но не могла проронить ни слова.

— Всего два шага вперед, — заботливо напомнил Калолий. — Обещаю, вы не будете долго страдать. Всего одно ужасное мгновение — и все, финита ля комедиа! Никто еще не возвращался со дна этого водоема, чтобы рассказать о своих ощущениях.

Ксения превратилась в соляной столб.

Пистолет в руке Калолия дулом продолжал смотреть на короля.

Она знала: эта рука не дрогнет. Не на такого напали. Он застрелит сначала Иствана, потом — ее, столкнет их тела в озеро и вернется в Мольнар как ни в чем не бывало. Никто никогда не узнает, что тут произошло — или что он вообще был здесь.

В ее сознании вспыхнула мысль: они уйдут из жизни вместе, она и Истван, ее любимый! Она узнала любовь, о которой мечтала, и умирать ей теперь не так страшно! Впрочем, к смерти она не стремилась. Мысль о любви ее осчастливливала — даже в этих немыслимых обстоятельствах, но верить в возможность своей смерти прямо сейчас она категорически отказывалась.

— Сделайте первый шаг, ваше высочество! — джентльменски обходительно руководил затеянной им церемонией этот невесть откуда здесь взявшийся джинн, Калолий.