Любовь в аварийном режиме

— Да что ты привязался со своей Инной! Иди! К чему вообще этот разговор? У нас были рамки! Я обозначила их перед тем, как тебя подпустить! И они тебя, между прочим, полностью устраивали! — кричала я, надрываясь.

— А теперь нет!

— Великолепно!

— Супер!

Он развернулся, скинул ботинки, прыгнул в тренировочные кроссовки и ушел. Задержался на входе, будто что-то хотел сказать. Но вскоре махнул рукой. Дверью еще хлопнул.

Я тоже хотела крикнуть хоть что-нибудь вслед. Что угодно. Но промолчала.

Глава 14 С широко закрытыми глазами

Не помог ни душ, ни музыкальная терапия, ни даже старая-добрая «Анатомия страсти» по кабельному — хотя, может, потому что она была на английском. Я не унималась, ходила по номеру из угла в угол, как заведенная. Даже после разговора с Ангелиной не отпустило. Мои приключения, по всей видимости, достигли кульминации. Вот только что будет в развязке — думать не решалась.

За окном стемнело, я распустила еще влажные волосы, которые местами сбились в пружины, переоделась из халата в пижамные шорты с майкой и подумывала заказать ужин в номер — желание спускаться вниз, чтобы попасть под пристальные взгляды, напрочь отбил Митя.

Когда раздался внезапный стук в дверь, я дернулась и зацепила вазу с цветами. Та с грохотом ударилась о пол и разбилась на мелкие осколки.

Дьявол! Не к добру.

Я поспешила открыть дверь, даже не глянув в глазок, который, кстати сказать, имелся в наличии. И почему не возникло мысли, что это мог быть Влад? А именно он сейчас стоял передо мной и хмурил брови.

— Все в порядке? — Он заглянул мне за плечо, бегло осмотрел комнату.

— Да-да, — сбивчиво ответила и поспешила отойти. — Не разувайся, я вазу разбила.

Сама обула кеды и наклонилась, чтобы собрать осколки. Услышала за спиной ни то рык, ни то хрип, представила, как смотрелись короткие шорты сзади, и усмехнулась под нос, но позу не сменила. Влад обошел меня, опустился на колени, придвинул мусорное ведро и помог собирать разноцветные стекла. Казалось бы, я должна сильнее напрячься, но мне почему-то стало спокойнее с ним. Как будто выпила пару капсул, только без них.

Когда последние осколки убрали с пола, Волконский сел чуть ближе и спиной прислонился к изножью кровати. Я сделала то же самое. Наверное, я могла бы так долго просидеть, но Влад нарушил тишину.

— Я пришел… мне спасатели звонили. Им нужна была информация о времени, пустяк, в общем. Но сказали, что и девчонка, и ее позвоночник в порядке. У нее сердце больное. Ей повезло, что ты оказалась рядом и она отделалась сломанной рукой.

Я улыбнулась, села на постель. Влад последовал моему примеру. Между нами был метр, а казалось намного меньше.

— Зачем вообще рисковать с таким здоровьем? Не понимаю.

Пожала плечами, потому как не имела ответа. Хотя, когда что-то запретно, разве не сильнее этого хотелось?

Наши взгляды снова пересеклись. Момент затягивался, учащался пульс — я слышала стук сердца, он становился громче. Но как же хорошо-то было! Впервые за бесконечно долгое время я чувствовала себя хорошо. Да, такое простое слово, а для меня далекое. Впервые не хотелось грызть себе вены и страдать. Впервые ощущала легкость, почти невесомость. Тело больше не служило тюрьмой. Лишь хранилищем всех светлых чувств, которые на меня свалились. Которые я впустила, осознала и теперь не хотела терять.

Да, мне потребовалось так много лет и одновременно с этим всего пару встреч, чтобы признаться, что Волконского я любила. Глубоко и безвозмездно.

Господи, боже мой.

По телевизору включилась местная реклама, скандинавского типа женщины заговорили на грубом — видимо, норвежском — языке, заиграла красивая музыка. Показывали тот самый Оперный театр в Осло.

— Красиво там, — сказала, проиграв в «гляделки».

— О да, — его голос прозвучал в тон мелодии, — обязательно покажу тебе это место.

— Не нужно, — наверное, слишком резко выдала я.

Влад повернул голову, на лбу залегла морщина.

— Не нужно обещать. — Спрятала взгляд. — Пожалуйста. Особенно когда знаю, что обещания ты не держишь.

Видела краем глаза, как Волконский стиснул зубы, но промолчал. Некоторое время разглаживал на темных джинсах складки, что-то прикидывал в голове. Потер лоб, а затем и все лицо.

Как же он был дьявольски красив! Со всеми татуировками, мелкими шрамами, ужимками и прямым взглядом. С его черными, как самая темная судная ночь волосами, которые он вечно трогал без повода, сильнее путал, зачесывая пальцами назад.

— Я навел кое-какие справки, — низкий приятный тембр вытянул из комы, — об одной картине.

Резко обернулась, пушистая прядь упала на лицо. Он наклонился, заправил ее за ухо. Провел большим пальцем по щеке, ловя каждый мой вдох.

Он знал.

— Голубка, — произнес он, и я съехала на пол снова.

Пора выпускать белый флаг?

Влад не отставал, опустился рядом, сложил ноги в позе лотоса. Мелочь вроде бы, а удивила приятно — у него вышло так легко, наверное, часто медитировал.

— Это то, о чем я думаю? — настойчиво продолжал он.