Любовь в аварийном режиме

Ее пальцы гуляли вдоль моего предплечья и начали плавно спускаться ниже по руке. Все мысли испарились, туман рассеялся. С каждым сантиметром мышцы напрягались сильнее, проступали вены. Я дышал медленнее с каждым вздохом. Все потому, что Соня подбиралась к главному моему секрету. Остановилась на кожаном браслете, туго затянутом на запястье, нахмурилась и прикусила губу, не решаясь посмотреть в глаза.

В жизни каждого наступал момент, когда любой шаг был предельно важен — и шаг вперед, навстречу, и назад, в тень. Вот и мой черед пришел.

Все, что случилось «до», — приезд, признание, все это было лишь прелюдией. И буду честен с собой: до этого мгновения не знал, как в конечном итоге поступлю. Имелись пределы моей приязни, существовали лимиты моего доверия, так было всегда. Но так было до встречи с Соней. Поэтому я зажал в тиски все ужасы прошлого и на выдохе развязал коричневый ремешок. Я обнажил перед голубкой шрам, который мог стоить мне жизни, — поперечную полосу на запястье.

Соня поднесла к отметине пальцы, но побоялась коснуться, водила по воздуху в миллиметрах от кожи, чертила узоры. Казалось даже, ощущал фантомные прикосновения. Вскоре заметил, что ее глаза наполнились слезами.

— Ты что удумала?

Захватил лицо в плен и расцеловал щеки.

Эта девчонка сводила с ума неподдельными эмоциями. Она проживала их так искренне, пропускала через себя и невольно заставляла всех вокруг проникаться ими. Что она творила со мной!

Соня повернула голову и оставила влажный след губ на шраме, зажмурилась, будто забрала боль. Я загляделся немыслимой картиной.

Не гордился своим поступком, очень глупым поступком, но и делать из него тайну за семью печатями не видел смысла. Да, не любил распространяться на этот счет, но давно осудил и простил себя за все. Даже согласился со словами психолога о том, что пытался таким образом привлечь внимание, а не уйти из жизни, пытался манипулировать, все еще не осознавая масштабов предательства. Ведь до последнего не верил, что Лиля наплюет и, дождавшись скорую, навсегда уйдет из моей жизни.

Опять занесло — прошлое каждый раз засасывало в водоворот, стоило дать слабину.

— Не хочу больше секретов между нами, — произнес, вдыхая сладкий аромат ее волос.

— Тогда мне стоит признаться, — заговорила Соня, вытянула шею и отстранилась. — Я не жалею, что улетела, Влад.

Наклонил голову, не понял ее.

— Что ты имеешь в виду?

— Я пытаюсь сказать, что ты дорог мне. Очень. Но сегодня ты есть, а завтра нет, — Соня опустила глаза и обняла себя, заговорила тише: — А семья — это мое все. Ради них я пройду огонь, воду, медные трубы и…

Ее голос задрожал на последних словах, а у меня от досады свело скулы, твою ж!

— Эй, слушай, — взял за руки, — сегодня я есть и завтра буду. Так что давай не неси ерунду, хорошо?

Поцеловал губы с соленым привкусом.

Хотел бы я так легко забрать все ее сомнения, высушить слезы и никогда больше не становиться их причиной, пусть даже косвенно. Но все это слова, слова. Я понимал, что желаю невозможного, но как же отчаянно желал.

— Это же… между нами… это не как у вас с Инной?

— Было, — твердо произнес я, глядя прямо в глаза. — Было с Инной. И нет, у нас с тобой все будет иначе. Знаешь почему?

— Почему?

Голубка походила на маленького уязвимого ребенка, которого хотелось оберегать и защищать от всех невзгод.

— Потому что ты мой сон, — прикусил ее левую скулу, — мой солнечный свет.

Поцеловал правую щеку девчонки, потерся носом о ее нос. Такие мелкие глупости сейчас занимали такое важное место в сердце.

— Ты моя муза и моя любовь.

С каждым новым словом у Сони сильнее загорались глаза, проявлялась все более отчетливая улыбка и все меньше дрожали ресницы.

— Моя зима.

— Зима? — переспросила голубка.

— Когда-нибудь поймешь, о чем я.

Загадочно подмигнул ей и защекотал ребра. Соня стала вырываться из рук, убежала из кухни, забралась на кровать. Я поймал ее не сразу, только после третьего круга по комнате. Поймал и повалил на ворсистый ковер под звонкий смех, снова целуя, утопая, растворяясь в моменте, времени и пространстве.

Здесь были только мы вдвоем. Наш мир под куполом натяжного глянцевого потолка, в стенах с розовыми обоями. Здесь были только мы вдвоем, и так много всего было между нами. Чувства переполняли меня. Я даже испугался такой мощи, но Соня нежно поцеловала, разделив страхи на двоих.

— Никаких секретов, значит? — серьезно спросила она, а я, не задумываясь, кивнул. — Тогда нам предстоит до-олгий разговор.

Без всяких сомнений. За спиной у каждого из нас скопился слишком большой груз, но, возможно, впервые в жизни я был готов побороть любую преграду.

— Обо всем потихоньку. У нас есть время обсудить все.

— Начнешь?

— Как скажешь.

Глава 29 Оттепель