Любовь в аварийном режиме

Соня застыла от моего крика. Секунда, две, и она стремглав бросилась наверх. А я накинул футболку и медленно поднялся по лестнице следом.

Голубка услышала меня и обернулась. Вспышка, я на миг ослеп. Дивный образ на фоне заснеженных гор напомнил снимок, который я сделал в Норвегии. И который хранил в бумажнике все время без нее.

— Не злись, но это ты привела меня сюда, — кивнул в сторону стены.

По щеке голубки скатилась слеза.

— Сон мой, — я сделал шаг к ней, а она — от меня. — Хватит бегать. Я люблю тебя, и это ничего не изменит. Соня, посмотри на меня.

Но она не слушалась, настырно глядела в пол.

— Ты так и не прочитал сообщение? — спросила еле слышно.

Даже не сразу понял, что имела в виду. Подошел ближе, но не коснулся, чтобы не спугнуть.

— Прости, нет…

— Это детская.

— Что ты имеешь в виду?

Нас прервал голос снизу.

— Любимая, ты здесь? Вижу твои туфли.

Покровский. И сразу все резко встало на места. Она опустила руку на еще плоский живот, но мысль прострелила сознание.

Соня ждала ребенка от этого ублюдка. Эту карту мне было нечем крыть.

Все поплыло вокруг. «Мне казалось, я тону», как в песне.

— Ты… Влад, я все тебе объясню, — донеслись слова будто издалека.

Покровский зашел в комнату, поздоровался со мной кивком и тотчас сгреб голубку в объятия.

— Как я соскучился, — поцеловал ее щеку, приблизился к губам.

— Марк, подожди.

Она убрала его руки и испуганно посмотрела на меня.

Я чувствовал, что это подступает — волна, цунами — и вот-вот сметет все на пути.

С силой пнул емкость с гипсом, она ударилась о стену и оставила трещину. Взял молоток и разбил к чертовой матери все, что создал, все до основания.

Моргнул и понял, что стою на том же месте. Картина осталась цела. В безмолвном вопросе на меня смотрели двое.

Что?

Я отшатнулся, бросил взгляд на молоток: нет, так поступил бы прошлый я. Сейчас не хотел вести себя эгоистично. Не с голубкой.

Если любишь — отпусти.

Никогда не верил в эту истину. Пришлось.

— Я не сумею закончить работу, приношу извинения, — обратился к Покровскому, избегая взгляда Сони. — Мой менеджер и юрист свяжутся с Вами для погашения неустойки и возврата аванса в досудебном порядке. Но если вдруг решите взыскать моральный ущерб — ваше право. И… прощайте.

Я просто развернулся и ушел.

Это было мое гребаное Ватерлоо.

Оставил все инструменты, краску, даже рабочую одежду, схватил только рюкзак да кофту и выскочил во двор. Мне было плевать на имидж, плевать, если придется занимать деньги на открытие выставки. Справлюсь. Прорвусь.

Это детская, — раз за разом повторялись ее слова в голове. — Это детская.

Я лишь надеялся, что не сойду с ума. Окончательно.

А в наушниках, будто в насмешку, заиграла «Lost the game» все той же группы.

Ты сказала, продул я,

И чтоб простыл меня след.

Не буду я спорить,

Ведь знаю, права ты,

И знаю, я — нет.*

************

* Перевод выполнен автором, оригинал Two Feet — Lost the game.

Глава 36 Часть тебя

Часть тебя во мне, бэйби, это навсегда.Charusha— Орландина Dei(feat. Manizha)

Соня

Дьявол! Что это было?

Моргнула раз, два. Услышала, как Марк подошел сзади и напряглась. Не зря — он обнял меня сейчас, когда я в этом меньше всего нуждалась. Мы не совпадали, не чувствовали друг друга. Совсем.

Мягко убрала его ладони с плеч и вышла из комнаты. Так медленно, как только могла. А потом пулей понеслась вниз по лестнице, выскочила на крыльцо, но успела поймать вдалеке лишь спину Влада, что садился в желтое такси.

Паршиво. Как же паршиво вышла встреча, о которой я мечтала.

— Соня, все в порядке? Что-то случилось?

Ох, Марк, с чего бы начать? С того, как я вернулась раньше от родителей, чтобы порвать с тобой? Потому что тянуть это подобие отношений между нами стало неимоверно сложно. С этого?

Дьявол! Хотела сделать все аккуратно, без резких движений. Никак не ожидала встретить здесь Влада.

Марк приблизился, положил руки на талию, коснулся губами шеи. Ему так нравились тактильные контакты. Меня уже бросало в дрожь.

— Нужно забрать Ангела с танцев, — произнесла, снова вывернувшись из объятий.

А еще нужно забрать малышку из этого чужого и неприветливого города, все равно ей не нравилась ни эта танцевальная группа, ни высокомерные ребята, что жили в округе. Мне, кстати, их родители-снобы тоже были не по душе.

Обернувшись, столкнулась с Марком лицом к лицу. А так хотелось бы увидеть другого…

Я же пыталась жить без него. В который раз. И нет, не сдохла, как сказал бы Влад. Я даже попробовала строить отношения. Как все люди, блин! Только не получалось. Будто намертво приросла часть сердца к нему, и когда он уехал — забрал ее с собой.

Я больше года сходила с ума, но к таблеткам не притронулась — в голове так и стояли его слова. Старалась обходиться без них: на стены же не лезла, как во время постродовой депрессии.