Любовь в мегабайтах

Он поднял на меня глаза, они зелено и лукаво блеснули, прошептал:

– Шикарно!

– Ты смеешься надо мной, – укорила его я.

– Нет, правда, не хватает только красной помады, – серьезно заявил он.

– И на вокзал, меня там примут за свою. Не дождешься, я помадой не пользуюсь, только гигиенической.

– Придется занять у Галины.

Меня вдруг будто молнией поразило. Сдержаться я не смогла, поэтому, немного позволив себе быть язвительной, сказала:

– Знаешь, у тебя испорченный вкус. Я только сейчас поняла, кто является прототипом моего сегодняшнего имиджа. Красотка на картине, висящей в твоей гостиной!

– Чем она тебе не нравится?

– А чем она нравится тебе? Знаком с художником и было неудобно отказаться от "шедевра"?

– Я автор этой картины, – ответил Станислас, явно собираясь отстаивать ее достоинства.

– Ты?!!

– Чему ты так поражена? Не ожидала убедиться в моих талантах?

– Я…яя…я когда ее увидела…она действительно…она произвела на меня неизгладимое впечатление. Кто модель?

– Модели не было. Эта женщина из моего сна.

– Жутковатые у тебя сны, Станислас. Не сны, а ночные кошмары.

– Мне она нравится, – признался он.

– Хорошо, насчет женщины понятно, она твой идеал. А паук? Это что за аллегория? – я атаковала его вопросами.

– Это ее любовь. Прошедшая, – после паузы уточнил он.

– То-то ее перекосило, бедняжку. Станислас, что за игрушки были у тебя в детстве?

– Как у всех, – огрызнулся он, и перехватил инициативу. – Вижу, ты мою картину рассмотрела до деталей. А что еще ты видела в моем доме? Уверен, ты всюду сунула свой нос.

Я замялась от неожиданного нападения. Соврать? "Я ничего не видела, Станислас!".

Как он сверлит меня глазами и ждет ответа! С ответом я затянула, теперь красиво соврать не получится. А почему не сказать правду? За любопытство еще не казнили.

Я буду первой жертвой.

– Хм, хм, – начала я – Ну, ты правильно заметил, что картину я внимательно изучила. Ты был мне интересен, ведь мы только познакомились, а тут настолько неожиданно, оригинально, – быстро поправилась я. – Конечно, разница между стилями гостиной и кабинета разбудила мое любопытство,…и я осмелилась заглянуть в спальню. Всего лишь заглянула.

– И не копалась в шкафах?

– Нет.

– Не разглядывала мою аптечку?

– Нет!

– Не рылась в бумагах?

– Нет!!!

– Не прилегла на мою постель?

– Нет… прилегла.

– Я так и знал! Ни одна не устояла против такого ложа. Ай да Сауд! Это мой дизайнер по интерьерам. Как в воду глядел, а я, дурак, упирался. Мне такая восточная роскошь не понравилась, но он смог убедить меня пригласить даму.

Реакция была, я скажу тебе, супер! Еле выдворил на вторые сутки. Не знаю, что вас так привлекает, но я был уверен, что ты не смогла противостоять соблазну "прилечь".

Я не покраснела, я была бордовой от стыда. Станислас, наоборот, не увидел в этом ничего особенного, подумаешь, очередная женская слабость. День перешел на вторую половину, часы безжалостно бежали. Галина принесла нам кастрюлю горячего борща, и мы устроили настоящий обед. Галине неожиданно понравилась моя новая прическа.

Я завязала волосы в два хвостика и опустила на лоб челку. Они заставили меня накрасить губы ярко красной помадой, и мое сходство с куклой из сексшопа только увеличилось. Мы шутили и беззвучно смеялись, зажимая рты ладонями. Станислас как-то по-особому смотрел на меня, изучая мое изменившееся лицо, я ведь стала похожа на его богиню. Выдав Галине последние инструкции, Станислас велел всем отдыхать. Мы снова оказались на моей тахте в непосредственной близости друг к другу. Я закрыла глаза и затаила дыхание. Сердце билось так, будто из дырявого мешка, со стуком, на пол сыпались горошины. Рука Станисласа легла на мой плед. Сквозь ткань я чувствовала ее тепло, и оно разливалось по моему животу, там, где она совершала поглаживающие движения.

– Станислас… – почти простонала я, возражая.

Он приподнялся на локте, приблизил свое лицо к моему, и потянулся к губам.

Остановившись в миллиметре от моих губ, он прошептал:

– Я долго ждал этой минуты. Не противься. Пожалуйста.