Любовь в мегабайтах

– Черт его знает! Всем известно, что совет директоров это кучка марионеток, вот только кто режиссер неизвестно никому.

– Ерунда. Акции распределены четко, у кого большинство, тот и кукловод.

– Подставное лицо, и вся недолга, – отмахнулся Артём.

Я подала ему следующий диск. Теперь Артём взял его бережно, будто он драгоценный, ни о каком панибратском отношении ни шло и речи. Снова побежали цифры, непонятные знаки, куски текстов. Однако ожидаемой реакции от Артёма не последовало, он спокойно просмотрел файл до конца и вынул диск.

– Ну, что? – удивленно спросила я.

– Абсолютно ничего интересного для нас. Немного отличий, но результат схож.

– Но это Глоуб?

– Я бы сказал, что похоже на сборную солянку из наших и глоубовских. Фигня.

Я была в замешательстве, ведь из-за этого диска убили Еремеева! Из-за фигни!

Станислас не похож на профана. Отличить зерна от плевел он способен.

– Скажи, Артём, а Станислас разбирается в этом? Он мог бы почувствовать разницу между информацией на первом диске и на втором?

– Станислас? Станислас мог бы отличить информацию, не читая диск, по запаху!

Вот это характеристика, я даже испытала чувство гордости за своего любимого. От самого Артёма! Сложив руки ладошками, я умоляюще взглянула на Артёма, и он взял в руки третий диск, который я скопировала дома с карты памяти. Я отвернулась к окну, меня более не интересовали цифры, пробегающие по лицу Артема, но звук, который он издал, привлек мое внимание снова. Звук был подобен звуку воздуха, выходящего из прохудившегося шара надутого гелием.

– Откуда это у тебя? – шепотом спросил Артём.

– Да, так…

– Мне моя жизнь еще дорога. За это Ставицкий со товарищи попарят мне ноги в тазике с бетоном, а ополоснуть привезут к Веретёнке. Веретёнка хоть и мелкая, но мне хватит.

– За глоубовский файл? – ошарашено спросила ничего не понимающая я.

– Какой к чертям глоубовский! Это то, над чем мы паримся вот уже который год!

Это единственное, что может дать нам отрыв от Глоуб! И это гуляет по рукам…

Владелец Глоуб родную маму продаст, что бы заполучить это…

– Тсс! – успокоила его я. – Не переживай, все будет о"кей.

– Александра, я всегда знал, что ты умница, но теперь я в этом сомневаюсь. Это копия, а где оригинал?

– Не волнуйся, ничего такого, что бы мы ни смогли пережить. Всё в моих руках, и я контролирую ситуацию.

– Хотелось бы верить, – он устало закрыл глаза. Я убрала все диски в сумку и проверила, не остались ли следы нашего пребывания в компьютере Паука.

Артём позвонил Пауку, и тот обеспечил нам беспрепятственный выход из бельэтажа.

На выходе из интернет-кафе я взяла Артёма за руку и, гладя в глаза за стеклами очков, сказала:

– Прости, что втянула тебя. Мне не к кому обратиться. Не беспокойся, наше свидание останется тайной. И ты ни с кем не делись. Поверь мне, ничто не будет во вред "Хадраш текнолоджи". Я знаю, ты много сделал для этого проекта.

– Да уж, руки чешутся отнять, но это всего лишь копия… – сказал успокоившийся Артём, – береги себя, и, если что, обращайся.

Глава восьмая

Вернулась я поздно. Совесть мучила, хотелось всё рассказать Станисласу, но я понимала, что сегодняшний вечер последний мирный в нашей жизни. Если я ошибаюсь, и завтра мы не будем по разные стороны баррикад, то все равно Станислас не простит мне мое самовольство и умолчание. Он встретил меня у калитки, помог донести нетяжелую сумку. Нетерпеливо спросил:

– Ну?

– Всё о"кей.

Похоже "о"кеем" я заразилась от Артёма. Станислас не стал наседать на меня, подождал, когда я сниму туфли, вытащу из сумки и положу на стол привезенные продукты. Увидев бутылку шампанского, присвистнул:

– У нас сегодня праздник?

– Да, завтра ты зарегистрируешь авторские права, и в нашей игре в прятки не будет смысла. Глоуб Коммьюникейшн прикажет долго и счастливо жить. Давай отметим это радостное событие.

Я достала с полки наши потрескавшиеся чашки и дунула в одну и в другую.

Станислас снимал фольгу с горлышка бутылки.

– Что-то ты не весела… – спросил он с подозрением. – Уж не случилось ли чего?

– Нет, что ты! – заверила я его и улыбнулась печальною улыбкой.

– Ну нет, ты меня не обманешь, рассказывай! – приказал он и плеснул пенящийся напиток в чашки.

– Просто грустно, что заканчивается наше приключение. Вернемся к жизни, в которой нас нет друг у друга. Ты будешь занят и не найдешь даже времени поболтать со мной по телефону. Тем более Наталья Леонидовна…

– Бабские бредни, – определил Станислас с усмешкой, – никто не посмеет мне навязывать Натали.

Никто – это Владимир Станисласович, отец. Вот возможность вызвать его на откровение. Я протянула свою чашку навстречу его, чашки глухо содвинулись.

– За удачу! – провозгласила я.

– За любовь! – отозвался Станислас.

– Владимир Станисласович не обрадуется, узнав о наших отношениях, – продолжала я интересующую меня тему. – Кто ты и кто я?

– Не бери в голову, он мне не указ. А после всего…- он запнулся, но продолжил.

– Я не советую тебе работать у него, хочешь, переходи ко мне? Хотя, когда мы вернемся, ты станешь очень богатой женщиной и можешь не работать вовсе. Откроешь свое дело, у тебя получится.