Любовь в мегабайтах

Весна в нынешнем апреле была ранняя, снег сошел полностью, кое-где пробивалась яркая травка, пахло свежестью, и пели птицы. Станислас с утра руководил "Глоуб Коммьюникейшн", а мы, вместе с Анной, моей помощницей, собрали подарки для моих родственников и упаковали в две большие коробки. Я не удивилась, когда вместо Евгения в мою дверь позвонил незнакомый молодой парень и представился водителем, подменившим Евгения. Он по очереди отнес коробки в машину и вернулся за мной и моей сумкой. Анна проводила меня до машины. Вместо черного джипа у подъезда стоял подержанный "Шевроле", я подумала, что Станисласу понадобился Евгений вместе с джипом, но росток беспокойства уже проклюнулся сквозь грунт беспечности.

Мы тронулись, и я помахала рукой Анне. Выезжая за пределы района, я хотела позвонить Станисласу и доложить, что мы в пути, но мой телефон не работал. Я набрала номер снова. Нет связи.

– Миша, – так представился новый водитель, – не одолжите ваш телефон, мой почему-то неисправен, – попросила я. Он, молча, протянул мне трубку с переднего сиденья.

На заставке в бесстыжей позе развалилась обнаженная красотка. "Кадровая служба Станисласа работает из рук вон плохо!" подумала я, вспомнив "рожу", "дяденьку" и "армейца". Пальцы пробежались по клавишам телефона Михаила. Тишина. Черт, черт!

Станислас сойдет с ума, если не сможет дозвониться мне. Будет упрекать меня, что был прав, запрещая мне поездку загород. Я вернула трубку Михаилу.

– Вы давно работаете у Станисласа? – спросила я, неловко ехать молча.

– Недавно, – кратко ответил Михаил, он не был настроен разговаривать.

– Вы друг Евгения? – шальная мысль пришла мне в голову, и я забыла расслабленность последних месяцев и вновь обрела форму.

– Да, – последовал еще более краткий ответ.

– Какая у него прекрасная жена! Мне так нравится его Леночка! А вам? – Евгений был холост, причем имел наклонности, мешающие ему жениться, оттого Станислас был всегда спокоен за нас.

– И мне, – ответил Михаил, мрачно глядя на меня в зеркало заднего вида.

– А дети? У них замечательные дети, – восхищалась я.

Михаил заметно расслабился, напряжение в глазах ушло. "Ясно, он поставил на мне клеймо "дурочки" и уже не опасается проколов" – Чудные детишки, – заметил он, в голосе его появилось снисхождение ко мне.

Мы ехали по загородному шоссе, и вдалеке показался поворот на Коровинское.

Сердце мое встрепенулось надеждой на нелепую шутку, но Михаил повернул раньше, на небольшую проселочную дорогу.

– Михаил… – я наклонилась вперед и хотела указать ему на ошибку.

– Молчи, сучка! – машина пошла по ухабам и мне ничего не оставалось, как изо всех сил держаться за боковую ручку, другой рукой обхватив свой живот. Я молила бога, что бы все это скорей закончилось и Станислас забрал меня домой.

"Шевроле" остановился у заброшенного коровника. Коров там не держали лет уже пятнадцать, бетонные перекрытия соседствовали с почерневшими от времени деревянными балками. С потолка ржавыми железными прутьями висели остатки механизированных кормушек. Михаил открыл дверь "Шевроле" и за руку вытянул меня наружу. Легкие туфельки тот час утопли по подошву в весенней грязи.

– Шагай, – велел он.

– Куда? – спросила я, недоумевающая, что от меня ему нужно.

– В коровник, ступай! – и он легонько, для понятия, толкнул меня в спину.

Я покорно пошла к коровнику. Войдя внутрь, я увидела, что крыша коровника во многих местах прохудилась, и неяркое солнце просвечивает сквозь ребра черепичной крыши. Михаил подвел меня к первому стойлу.

– Руки вперед вытяни, – приказал он.

Я вытянула. Михаил достал ленту скотча, обмотал им мои скрещенные запястья и протянул металлическую цепь, продетую в кольцо на бетонной стене стойла.

Унизительно чувствовать себя животным, я хотела разреветься, но не позволила себе, берегла силы.

– Готово! – крикнул он вглубь коровника, и вышел наружу. Я с усилием вглядывалась в темную половину, стук каблуков по бетону, запах дорогих духов, я уже знала, кого увижу через несколько секунд. Натали вышла на освещенную часть коровника. Она улыбалась от удовольствия.

– Чего только не сделаешь ради мести. Не думала, что когда-нибудь побываю здесь.

Но уж очень мне хотелось, чтобы ты загнулась в коровнике, где тебе самое место, – она засмеялась нервным смехом, перешедшим в глухой кашель. – Ну и где твой защитничек?

– Не надо, Натали, это преступление, – предупредила ее я.

– Преступление – это то, что ты сделала со мной. Обманула доверие, украла Станисласа, насмеялась надо мной!

– Легко украсть то, что тебе не принадлежит.

– Станислас мой! – ее уверенности можно было позавидовать.

– Натали, ты была замужем! – напомнила я.

– Я и сейчас замужем! – Натали подошла ближе, и, стараясь больнее задеть меня интимными подробностями, сказала. – Когда Станислас впервые увидел меня, я была замужем. Когда Станислас лапал меня в коридорах отцовского дома, я была замужем.