Любовь в никогдабре

— Я целый день об этом думаю… Твой отец тоже когда-то такой был — не тронь его, не обними, но изменился со временем. Всё идет из семьи, дочь! Вдруг у них чувства было не принято проявлять, слова добрые говорить. Может быть, поэтому он такой зажатый, а тебе кажется, что чувств нет.

Я резко остановилась, нахмурилась.

— Мам, с чего такие далеко идущие выводы?

— Я женщина простая, но наблюдательная… Утром краем глаза подметила, как у этого Алексея физиономию перекосило, когда я тебя обнимала. Ясно же — не в чести у них были объятия в семье. Может, мама строгая, может, еще что.

— Нет у него мамы, — зачем-то уточнила я.

— Так тем более! Если с отцом рос, какая тут ласка, он и слова такого поди-ка не знает. Так что ты строго не суди. А так нормальный мужчина… К родителям тебя привез, хотя не должен был — доброе дело сделал. Просто так такие поступки людьми, у которых вместо сердца компьютер, не совершаются.

— Глупости говоришь, мам, — фыркнула я. — Это у тебя о нем только первое впечатление такое положительное, потому что меня в гости привез. А так это просто холодная личность с привлекательным лицом! Я знаю, о чем говорю…

Мама улыбнулась, всплеснула руками:

— Ты считаешь его привлекательным?

«Э-э-э… Похоже, из всей моей речи она выхватила только это слово».

— Господи, мама, ну у меня же есть глаза! Конечно, он привлекательный, даже красивый. Всё при нем: и лицо, и фигура, да только толку… С таким человеком отношений не построишь. Лично я в нем ничего хорошего не вижу.

— Он тебе нравится, — улыбнулась мама.

— Нисколечко…

Глава 45. Сопливых вовремя целуют

Алексей

Уж не знаю, каким выдался день у Валерии, а мой меня изрядно утомил. Инниферы, которым поручил наблюдать и охранять ее, молчали — это радовало, значит, всё в порядке, и хранительница умудрилась ничего не испортить, себя в том числе.

Из головы всё никак не шел косой взгляд Валерии. И правда, нужно было согласиться, уж пятнадцать минут в компании двух женщин выдержал бы. Да и выпечку попробовать хотелось…

Признаться честно, воображаемый пирог с вишней теперь не шел из головы, манил и дразнил, щекотал ноздри ароматом. «М-да, Крутов, ты как с голодного края. Любой ресторан с радостью распахнет перед тобой двери, только пожелай!» Но желалось мне теперь почему-то именно того пирога.

Решено: приеду забирать Валерию, Светлана Игоревна снова предложит зайти на пирог, и я соглашусь.

За хранительницей ехал в приподнятом настроении: рабочие вопросы уладил, хранительницу порадовал, выпечку скоро попробую…

Но когда подъехал, женщины уже ждали меня на улице, сидя на лавочке за калиткой. Я вышел из машины, и Валерия, крепко обняв мать, встала и повернулась ко мне:

— Можем ехать.

— Спасибо еще раз, Алексей. Хорошей вам дороги! Приезжайте еще, может, в следующий раз сможете остаться на пироги, — улыбнулась Светлана Игоревна, добавила: — Лерочка, как доедете, позвони обязательно.

— Конечно, мамочка! Спасибо тебе за всё! Папу за меня поцелуй.

И всё? И… всё.

«А где предложение выпить чаю? Я же уже согласен на угощение, только предложите!»

Это мне теперь что, не видать вишневого пирога? Сам клянчить, конечно, не стану, — что я, нищеброд какой, что ли?

Кажется, расстройство после слов приемной матери Злоключения о пирогах столь явно отразилось на моем лице, что Валерия это заметила. «Ну вот, еще не хватало… Подумает что-нибудь не то, примет на свой счет, и пиши пропало — вся поездка насмарку!»

Но хранительница вдруг загадочно улыбнулась и молча села в машину.

М-да… Вот и попил чаю с пирогом.

 ***

По дороге обратно Валерия весело щебетала, делясь подробностями о том, как прошел ее день. Большую часть я пропустил мимо ушей: на кой мне детали о делах огородных? Правда, слова «лазанья» и «жаркое» уловил. В животе заурчало; надеюсь, она не услышала… «Ничего, скоро доедем, а там уже ждет королевский ужин», — успокоил я себя.

— Я рада, что папе лучше, — между тем продолжала Валерия, — но всё равно последствия еще видны, он не может делать всё то, что мог раньше. К тому же до сих пор сильно переживает о случившемся, о долге, винит себя, хотя ни в чем не виноват.

И хранительница протяжно вздохнула.

«А ведь это мысль… — задумался над ее словами я. — Завтра же позвоню и врачам, и юристам».

Дальше мы какое-то время ехали молча, и лишь музыка лилась из динамиков. Я размышлял о текущем рабочем проекте, Валерия улыбалась чему-то своему. И мне почему-то была приятна ее улыбка.

И только я собрался порадоваться, что целый день прошел без происшествий, как вдруг резко испортилась погода. Тяжелые тучи словно по щелчку пальцев заполонили небо, скрыли солнце. Резко потемнело.

Загремело, засверкало, и на нас хлынул дождь — да такой, словно его задачей было очистить землю от всех грехов, а нагрешили знатно…

«Интересно, это хранительница виновата? — покосился я на нее. — Да ну, такое ей точно не под силу… Или под силу?»