Любовь в облаках (СИ)

- Ну, конечно, тебе проще думать, что ты вся такая крутая, чем предположить, что кто-то настолько сильно любит тебя, что готов простить!

Эмоции вынудили меня подняться и пройтись по ковру. Дух благоразумно перебрался в угол, а потом, убедившись, что я не задумала попытаться на него наступить, переключил внимание на Алин. Девушка его не замечала, хотя и старательно рассматривала ковер.

- Я… - она встряхнула белыми волосами, выпрямила ссутулившуюся спину и поймала мой взгляд. – Ты думаешь, Аодх меня любит?.. Ты правда так думаешь?!

Я постаралась вложить в свой взгляд все, что думаю об этой дуре, и, видимо, получилось, потому что она побледнела еще больше, потом покраснела, потом попыталась пронять слезами, а потом действовала мне на нервы икотой и всхлипами. Дух закатил глаза, я повторила за ним. Это невыносимо! Я уже начинала жалеть, что такая догадливая и открыла пещеру. Лежала бы себе в тишине и покое, грызла манящее меня сейчас зеленое яблочко и читала. Я ведь что-то увлеченно читала, когда она пришла!

- Он меня не простит?.. - это первое членораздельное и вменяемое, что я услышала через полчаса показательных страданий. Причем, удивительно, но выглядела Алин так же хорошо с распухшими щеками, как и с нормальными бледными, и признаюсь, частично из-за этой несправедливости, я ответила резче, чем собиралась:

- Очень на это надеюсь.

Я отвернулась, когда девушка достала цветастый платочек, зеркальце и начала приводить себя в порядок. Порадовало одно – судя по тяжкому вздоху, сама драконица не считала, что выглядит безупречно.

- Скажи…

Драконица то ли задумалась, то ли замялась, а мне и не хотелось ничего говорить; и оборачиваться, и вообще принимать гостей. Потянуло искупаться в озере, затем прилечь с «не помню о чем» журналом и приговорить яблочко, и еще у меня буквально зачесались ладошки кое-кому заехать в глаз, а кое-кому по возвращении устроить допрос.

- Скажи, - повторила Алин, привлекая к себе внимание, - а как тебе с ним? Ну… я в том смысле… не многовато ли для одной?

- Если ты спрашиваешь, не против ли я пригласить твою подружку Кейтлин для групповухи, мой ответ «нет», и дело даже не в том, что у нее нет волос.

Драконица растянула губы в ехидной улыбке, грациозно качнула головой, заставив длинные серьги плясать над длинной шеей. Мое искушение возросло, я сосредоточенно посмотрела ей под один глаз, примерилась ко второму. Если она никуда не торопится…

- Так ты, - драконица прищурилась, - может, ты не догадываешься, что у Аодха несколько обликов? И я не имею в виду звериную сущность. – Я промолчала, пытаясь сообразить, куда она клонит, и гостья не заставила себя умолять. – Это с тобой он темноволосый, а когда прилетает к нам, у него всегда белые волосы. Ему нравится быть одним из нас. Ну, хоть как-то, если с рождением не повезло.

Буквально каждое слово Алин сочилось злобой, завистью и уже не скрываемой ревностью.

- Он бывает и рыжим, не видела? – она улыбнулась, на этот раз с удовольствием. – Он бывает шатеном. Но меняется не только цвет его волос – это такой пустяк, если ты, конечно, не светлый. Он меняется полностью. А еще у него есть демоническая сущность. Иногда мне вообще кажется, что он чистокровный демон, а драконом просто прикидывается. Каково тебе будет спать со всеми его обликами? Каково тебе будет засыпать с одним, а просыпаться с другим? Не многовато ли мужиков для одной?

- А я смотрю: ты обо мне очень волнуешься! – взорвалась я. - Или не обо мне? Аодх уверял, что ты настолько любишь Хэлла, что на многое ради него готова, он так восхищался твоим мужеством и силой чувств, а мне вот начинает казаться, что любишь ты совершенно другого, потому и запретила братьям вмешиваться. Чтобы случайно не узнали правду.

- Не впутывай сюда Хэлла! – глаза драконицы гневно сверкнули, она встала, приближаясь ко мне и словно напрашиваясь, ну ведь явно напрашиваясь. – Я люблю его, поняла? Он мой. И всегда будет моим. То, что тебе повезло оказаться саинтэ, не значит, что мои чувства не в счет и что я не имею права чувствовать!

- Разве ты умеешь чувствовать что-нибудь кроме ненависти? – удивилась я. – Ты пыталась рассказать мне, какой ужасный Аодх и как его много. А мне с каждый днем, с каждой секундой хочется быть еще ближе к нему, а самого Аодха хочется еще больше, еще сильнее… Я видела его в разных обличьях, когда он был болен, так что ты меня не удивила. Я не брошусь с криками прочь и не закричу: какой кошмар! Какой ужас! Я на стольких не соглашалась! Печаль, что тогда демоническая сущность не показалась, но мы это исправим. Думается, Аодх-демон не менее красив, чем мой папа. И еще, - я окончательно припечатала ее настроение лучезарной улыбкой. – Аодх - это не разные мужики. Это один мужчина. Мой. Демон. Дракон. Белый. Рыжий. Темноволосый. Мой.