Любовь взаймы-2

— Но ты ведь можешь прислушаться к моему мнению?

— А ты к моему? — продолжает он испытывать меня этими сдержанными английскими улыбочками.

— Но ведь ты же не беременный!

— О, а это уже манипуляция.

— Ты ведь утверждаешь, что любишь меня!

— Люблю. Как и ты меня?

— Дамир! — подпрыгиваю в постели заведённая его принципиальностью.

— Даяна, — сдержанность этого джентльмена позавидует даже её величество. — Я тебя услышал. И очень хочу, чтобы ты уяснила для себя одну вещь — я не собираюсь откалывать номера и вредить тем самым тебе и нашим отношениям. Потому что наши с тобой отношения невероятно ценны для меня, я хочу, чтобы мы с тобой создали семью. Я прекрасно понимаю, что для тебя будет приятно, а что нет, и из-за этого многое в моей жизни изменится, так как нам всё равно придётся подстраиваться друг под друга, это нормально. Беречь друг друга и заботиться, это нормально. Как и доверять. Именно сомнения разрушают чувства. Поэтому я очень тебя прошу не сомневаться во мне. Это значит, что ты не должна допускать даже мысли, что я способен на предательство, ложь или вести двойную жизнь.

— Как много слов, чтобы завуалированно сказать, что тебе больше незачем общаться с этой женщиной, — сияю улыбкой победителя.

— Нет, я пытался сказать, что не обязательно меня контролировать и ставить условия, чтобы быть любимой.

— Мистер Шакли, мне безудержно хочется вас покусать. Ты это заслужил, красавчик. Умничает он мне здесь! Гляньте на него! — наваливаюсь на Дамира, кусаю его за ухо, за плечо, смеюсь и вырываюсь, потому что он пытается схватить меня за руку. В итоге он победил и победителю досталось право целовать побежденную, где ему только вздумается.

Второе утро подряд просыпаюсь в его объятьях и мне это безумно нравится. Выгибаюсь и мурлычу, как довольная кошка и трусь об этого мистера Очарование, который чмокнув меня в макушку пошлёпал голышом в ванную, откуда прокричал через минуту:

— Я не понял, ты идёшь принимать со мной душ или нет?

Флиртуем, заигрываем друг с другом, нежничаем. После ночного занятия любовью ещё не пополнили запас энергии, поэтому обходимся только поцелуями и многозначительными намёками, что-то типа «продолжение следует, не переключайтесь». Как известно, девочкам нужно немного больше времени, чтобы поплескаться в ванной. Поэтому, когда я оттуда вышла, Дамир, судя по всему, уже успел включить свой телефон и просмотреть сообщения и почту. И что-то его определённо расстроило.

— Как ты смотришь на то, чтобы ненадолго слетать в Лондон? — вскинул он на меня свой серьёзный взгляд. — Мне не хотелось бы расставаться, поэтому я настойчиво приглашаю тебя с собой.

— Но я могу подождать тебя и здесь, — морщусь от нежелания возвращаться в Англию. Хотя мне тоже не хочется разлучаться.

— Ладно, объясню почему я хочу, чтобы ты полетала со мной. Ну, кроме того, что твоя компания греет мою душу. Во-первых, мы покажемся в клинике и заставим их отозвать иск. Заявим, что произошло недоразумение. Во-вторых, я хочу познакомить тебя со своей матерью, которая, как мне сообщили находится в тяжелом состоянии. Я представлю тебя, как свою будущую жену. Мне важно, чтобы до нашей свадьбы они свыклись с этой мыслью.

— А ты разве …уже получил моё согласие выйти за тебя? — растягиваю слова, удивлённо приподнимая брови.

— Не получил. Но очень надеюсь его получить, когда наберусь храбрости сделать предложение одной гордой ирландке, — мягко улыбается он в своей привычной манере. — Всё ломаю голову, как именно это сделать.

— Дамир, я не хочу показываться в клинике, видеть их всех. Я мечтаю их наказать и уничтожить за эти их аферы с судьбами несчастных девушек, у которых они отобрали родных детей!

— Я понимаю степень твоего возмущения. Поверь, я сам дико зол. Но сейчас у нас нет доказательств. Мы можем их спугнуть раньше времени. Можно взять анализ внутриутробно, чтобы подтвердить, что ты биологическая мать, а я отец этого ребёнка. Но проводить подобную пункцию небезопасно, это может навредить ребёнку. Лучше подождать рождения. …Я читал об этом на днях, весь интернет перерыл, — добавил он чуть смущённо. Может, потому что я смотрю на него с таким умилением.

— Какой же ты лапочка.

— Сомнительный комплимент для мужчины.

— Нет, ты лапочка. Я бы тебя съела, — улыбаюсь в ответ на его ворчание. — Если эта поездка займёт всего пару дней тогда я согласна. Толька для начала ты должен меня накормить, на одной любви, знаешь ли, долго не протянешь, а если и протянешь — то только ноги. Хочу бутерброд с сыром, бужениной и острым перцем. А ещё кофе и вафли!

— Боже, какой ужас. Острый перец? Ты уверенна? — скорчил несчастную мину мой любимый англичанин. — Ладно, пойдём. Я постараюсь есть свою овсянку и не плакать, глядя на тебя.

— Куда собрались? — на выходе снова нарисовался Куин. У него будто здесь дежурство установлено. — Я готов забрать книгу. Надеюсь, я получу процент от продажи?

— Ты вообще обнаглел? — шиплю на него. — Никакого процента, это твоё наказание!

— Уже и спросить нельзя. А, ты видимо ещё не ела, поэтому такая злая? Хоть бы улыбнулась для приличия.