Любовь зла…

- Не скажи, не скажи, - возразил Кевантериус, аккуратно высвобождая рубашку из моих пальцев. - Ты когда-нибудь объяснял… хотя вряд ли… спасенной девице, что не можешь на ней жениться, если у нее был шанс проверить твои карманы?

- Разумеется, нет! Я же сказала…

- Советую быстро научиться. Потому что девок у тебя целых три, все спасенные, а содержимое кармана видно даже невооруженным взглядом, - он кивнул на рыччарша.

- Ох.

- Ну… я за телегой тогда?…

5. ЧЕСТНОЕ СЛОВО

У каждой уважающей себя тюрьмы должны быть традиции, исчисляемые веками. В первую очередь - связанные с переходом с этого света на тот.

У знаменитой на весь Богумир, а, может, и все Северные Земли, тюрьмы Песья Горка такие традиции есть. И одна из них - казнь на рассвете.

Сколько бы ни твердили, что повторенное дважды нам мило, а третий раз - постыло, история любит ходить по кругу. Поэтому умереть мне, как обычно, предстояло летним утром - на мощеном серым камнем внутреннем дворе тюрьмы Пёсья Горка, в компании трех таких же воров, душегубов и злодеев как я.

Облачная пелена таяла и расползалась клочьями под порывами ветра. Блеклую небесную синь заливало золотом и киноварью. День обещал быть чудесным.

Пронизывающий бриз трепал мои неровно обкромсанные лохмы, нахально забирался под длинную серую рубаху, раскачивал свисавшие со столбов веревочные петли. Народу на тюремном дворе было немного: четыре будущих висельника, кое-кто из начальства и десяток стражников. Никакой толпы, грызущей семечки в предвкушении "остренького", никаких труб, никаких глашатаев, никаких палачей в пафосных красных колпаках. Уверенному в себе правителю ни к чему устраивать публичные экзекуции. Разве только опасным государственным преступникам или особо мерзким негодяям.

Особый случай, в общем.

Не мой случай.

Мой случай - это обычная дневная рутина. Правосудие, которое свершится без лишних глаз. Виновные понесут справедливое наказание, комендант поставит галочку в отчете, окрестные поля получат пару фунтов удобрений.

Тела казненных по традиции, столь же древней, сколь и первая, тюрьма Песья Горка выдавала только в виде праха. Традиции, основанной на том, что к волшебному дару не всегда прилагается чувство ответственности, совесть, мораль и прочие положительные качества. А волшебников (некромантов, метаморфов и иллюзионистов в том числе) в Северных землях хватало.

Чтобы изменить судьбу, кому-то довольно, выйдя из дома, свернуть не направо, а налево. А кто-то оставит за спиной один мир, полежит на жертвенном алтаре в другом, отправится на свидание к жуткой твари в третий… и все равно останется при своих Тридцати трёх несчастьях.

Я люблю своего некроманта. Я очень люблю своего надежного, практичного, основательного уже-почти-мужа-некроманта. Но иногда (очень часто вообще-то) его хочется придушить - за надежность, практичность и основательность во всем, от выбора блюд для свадебного банкета до наложения несмертельной порчи, из-за которой я и любовалась утренней зарей, ожидая, когда на шею накинут петлю.

Единственным, что хоть как-то утешало, было то, что за недолгое знакомство с Санти, я твердо убедилась: хороший маг способен практически на все, дай только стимул. У Санти - если верить нескольким, вырванным буквально под пыткой признаниям - такой стимул был. Рано или поздно меня найдут, это факт. Если рано - то возникнут посреди тюремного двора среди вспышек молний, обратят солдат в дымящиеся каркасы, а каменные стены в пыль, подарят страстный поцелуй и уволокут в свой замок праздновать бракосочетание. Если поздно - выкопа… эээ, то есть, прах соберут, проведут пару ритуалов с жертвоприношением кого-нибудь ненужного, оживят и опять-таки уволокут домой.

Если нет… знакомый бог, куча некромантских колец и тридцать семь щитов, наверное, обеспечат мне приличное посмертие?

Мечтать не вредно, Маргарита Львовна.

Но некрасиво как-то умирать, имея в гномьем банке счет "из-ряда-вон", тушу рыччарша под "морозилкой" в лесном схроне и заботливого, верного друга, всегда готового придти на выручку!

Была бы выручка.

Всем известно, что совместный труд объединяет, поэтому неудивительно, что к тому моменту как телега Кева дотащилась до ближайшего к лесу городка, мы уже были лучшими друзьями. Тут бы мне вспомнить еще одну народную мудрость: "Судьбой даны нам лишь проклятья, друзей и грипп подхватываем сами", но куда там! Все мысли были о том, как отделаться от трех липучих девиц, сменить лохмотья на приличную одежду и, разумеется, вернуть себе привычное тело. Не то, чтобы мне совсем не нравилось то, в котором я находилась (с эстетической точки зрения, конечно), а как психологический эксперимент, ситуация была и вовсе уникальная, но… За двадцать шесть лет привыкаешь к не слишком спортивному, кругленькому, но такому уютному "домику для души". А где-то в далеком Параллелье обретался муж, которого бы точно не порадовали столь радикальные изменения.