Любовник из провинции. Наваждение

Митя все же поехал в аэропорт со своим Фишкой. Нэля действительно прилетела на десятичасовом. Она была явно довольна, что муж ее ждет, хотя вчера сопротивлялась, - может быть именно хотела узнать: как он? Приедет или нет... Гаданье: любит - не любит, плюнет - поцелует... Ни о чем не говорят иной раз движения физического тела в пространстве, а движения души, зачастую - не видны.

В квартире, войдя, Нэля зажгла свет в передней и воскликнула: ой, как же я соскучилась по своей квартирке родной!

А Митя вспомнил вчерашний вечер и их первые мгновения с Верой у плащей и шуб, и тоска по ней разлилась по телу и сердцу.

- Я даже не представляла, что так соскучусь, - причитала Нэля и повернувшись к Мите, сказала: у мамы там хорошо, но как-то не так, мрачновато, что ли?

И пошла по коридору на кухню, а Митя вдруг всполошившись, - вчера ему было не до этого, - прошел в столовую и осмотрел стол. Все вроде бы в порядке, - да им с Верой вчера было не до кофепитий и прочего такого. На кухне, конечно, он не все так уж прибрал, но был уверен, - ничего. .

Нэля проверила кухню на чистоту и осталась довольна. Прошла в ванную, - тоже прилично, правда отметила, пока не осмысляя, что на полке нет ее косметики. После ванной прошла в гостиную и все более радовалась, Митька все же не такой уж охломон, все у него чисто и прибрано.

В спальню она вошла уже спокойно, но тут-то и ждало ее разочарование, - нет, это слово слишком слабо для того ощущения, которое охватило Нэлю. Ну, что митькина кровать не застелена, - не новость. Но на тумбочке у своей кровати она увидела остатки сигарет... Подошла. Что это?? Уж этого она не искала никак! Грязь, неприбранность, бардак, - все могло быть... - Но не помада на фильтрах от сигарет! Темномалиновая...

Митя тоже это увидел.

Она обернулась к Мите, глаза у нее стояли вертикально, а щеки медленно наливались багрянцем.

Митя содрогнулся, но быстро взял себя в руки: ответ он нашел.

Теперь надо скромно и невинно ждать, что она скажет.

А Нэля тихо, как начинают тягучую народную песню, произнесла,

- подлец, какой же ты грязный тип! Водить девок! В мою постель класть! Приносить заразу в дом, где ребенок! И еще хотеть дочку! Дрянь, мразь!

Она смотрела на него глазами, полными непролившихся слез и ненависти: что ты молчишь? Что? Откуда ты взялся на мою голову! Мне говорили! Я не верила! А теперь ты таскаешь проституток в

дом!

Она затихла так же внезапно, как и кричала, и тихо произнесла: ты чудовище. Моральный урод. Кого я рожу от такого? Мне надо

делать аборт, - и закрывши лицо руками, Нэля зарыдала.

Митя был на высоте, как он думал.

Он сказал: ты закончила свои обвинительные речи? Теперь скажу я. Думаешь, если бы у меня была здесь женщина, я бы не осмотрел все? оставил бы эти окурки? Ты, что, считаешь меня полным болваном? Я все-таки разведчик как-никак и уж такую ерунду заметил бы и выкинул.

Нэля всхлипывала, но рыдать перестала и прислушивалась к нему, пробормотав: а почему ты убрал мою косметику! Может, ты притворялся неженатым? И это твоя квартира? Ты совращал...

- Заткнись! - Закричал Митя.

Ему надоела эта сцена, в которой он чувствовал себя весьма некомфортно и ему скорее хотелось ее закончить.

- Прекрати нести ерунду. Ты просекла, что я тебе сказал? А косметику я убрал, да. Но почему? Ты ведь начала орать, не желая меня выслушать. Могла ты просто спросить: что это значит? Могла. Но нет! Тут и проститутки, и больные, и черт-те что! Спартак был у меня, поняла? Он с тобой говорил? Ты его голос слышала? Ну, так вот, открою тебе чужую тайну, которой бы ты не узнала, если бы я зашел сюда. Я вообще спал в кабинете, если хочешь знать. Спартак приходил со своей любимой девушкой с работы, какая-то их редакторша, - и вдруг он сказал, - ее зовут Вера, довольно эффектная девица, рыжая, красит губы малиновой помадой... Я твою косметику убрал, чтобы она ею не пользовалась, дурочка ты.

Они посидели со мной, а потом Спартак умолил меня разрешить остаться с ней... Там какие-то сложности... У Спартака еще квартиры нет, скоро будет, а она живет с младшим братом... В общем, я плохо понял, но конечно же, разрешил. А как я должен был поступить? Сказать - нет? Когда я один живу в пятикомнатной квартире? Как? Хочешь, я позвоню Спартаку и все ему скажу, пусть он тебе расскажет... И Веру эту приведет. Тебе не станет стыдно?..

Митя устал. Ему было нехорошо и физически, и морально, и хотелось одного: скорее бы все закончилось и улететь бы к такой-то матери в Америку и там пожить одному, без баб... Когда же они перестанут его доставать! Он и на Веру сейчас злился: не могла выкинуть свои сигареты...

Он посмотрел на Нэлю - та утирала слезы, но все еще вздрагивала, как обиженный, но уже успокаивающийся ребенок.

- Скажи честно, Нэля, ты бы отказала своей подруге? - Надавил ей на психику напоследок Митя.

Она взглянула на него исподлобья, - не знаю... Наверное, отказала бы. Ненавижу, когда чужие спят в моей постели...

Митя вздохнул, назидательно и чуть презрительно сказал ей: потому что у тебя нет подруг и нет друзей. Если б были, - ты бы так не ответила.