Любовник из провинции. Наваждение

- Вот именно, - со значением ответила Елена Николаевна, - прошлись...

- Что? Зашли куда-нибудь? - Уже как бы заинтересованно спросила Вера.

- Зашли, - так же значительно подтвердила Леля.

- И что?.. - В глазах Веры горел истиный интерес.

- Что-что... Перепились, вот что... - начала врать Леля. И как же это было гадко и трудно, и именно таким, "подружкиным" тоном!

- А потом болтались по бульварам...

- И все? - Ничуть не веря этим дешевым россказням, с пониманием, что ей все равно правды не услышать, деланно удивилась Вера.

Леля поняла, что если произнес - А, то надо говорить и - Б, но как?..

Она молчала.

Вера опять помогла ей: ладно, не говори, целовались и зажимались (а может и что другое, подумала она), я же поняла, что ты в него влюблена, не так?

Леля вздохнула и сказала: ты права. Вот тебе и простуда! Как идиотка...

- Плащ нараспашку... - усмехнулась Вера.

Леля молчала и начала на нее злиться за эту въедливость, - что ей надо? Подробности? Но их никогда не будет! Ни единому человеку!..

- Хорошо, не буду тебя терзать. Значит, хотелось. Я считаю, - если хочется, то можно. А простуда?.. Надо же чем-то платить за

любовь красивого мальчика. Давай пиши заявление и я побегу. Завтра позвоню. У меня брат сегодня прилетает, а дома хоть шаром покати ( брат у Веры был гражданский летчик, второй пилот на ТУ, жили они вдвоем - родители погибли в авиакатастрофе, давно).

После ухода Веры Елена Николаевна встала, подошла к зеркалу и критически себя осмотрела. Она запретила себе думать о вчерашнем

- не было. Ничего не было. С Митей, если они встретятся, она будет вести себя так: не было ни-че-го. И если он хоть чем-нибудь напомнит, она просто уйдет или выйдет из комнаты или... Но уж второго раза не будет, она не на помойке себя нашла! Гадкий мальчишка! И гадкая она! Все. Конец любви. Да какая это любовь! Чистая хотелка! Ему хотелось опытной бабы. Ей - юности и прелести... А обернулось той еще прелестью! На жутком чердаке... Какая там страсть и неземная любовь! Чушь и грязь. Грязь.

Она почувствовала себя сильной и защищенной.

Вера действительно сделала Елене Николаевне непредвиденные три дня отдыха, редактор даже сказал, пусть болеет и поправляется, никаких рукописей, она и так всех перегнала с нормой. За эти пять дней ( плюс суббота и воскресенье) Елена Николаевна пришла в себя, выглядела как и прежде, и твердо решила жить новой жизнью: никаких идиотических любвей, а Мити просто для нее нет.

Когда же она пришла в редакцию, то узнала новость: практикант Митя Кодовской заканчивать практику будет во Франции, в Париже, куда едет переводчиком.

- Конечно, - болтали девчонки в отделе, - папашка его жены устроил! А то бы поехал он в Париж, как же!

Оказалось, что он даже за документами не придет, все заберут за него, он вроде бы болеет...

- Как же, - говорили девчонки, - Болеет он, держи карман. Просто не желает сюда приходить, зачем? Противный он все-таки, - заключили девчонки, - а ведь его стихи наш редактор в журнал пристроил. В "Юность"... Мог бы и зайти...

Так болтали при Леле девчонки, а она слушала и понимала, что все равно ее волнует митина судьба и больно, что она его не увидит и плохо от того, что он конечно забыл о ней и думать. Слава Богу, что не было в комнате Веры, та бы поняла, что испытывает Леля, не поняла бы - догадалась.

Вера вошла в комнату и вызвала Лелю в коридор: знаешь уже? - спросила она.

- Знаю, - ответила Леля, чего там делать вид, знаю, не знаю... - Ну вот и поедет наш Митечка в загранку, - сказала задумчиво Вера и Лелю резануло это "наш"... Ее, лелин, но никак не верин.

Она посмотрела на Веру и удивилась ее какому-то грустному виду, не свойственному ей и подумала, может быть?.. Но выспрашивать не стала. Пусть. Может, Вере повезет? Хотя - как? Митю сейчас и крылом не достанешь...

Митя носился по городу, что-то оформлял, куда-то отвозил бумаги, с кем-то встречался... И ни сном, ни духом не касался своей так недавно еще горячо любимой женщины, прекрасной Елены Николаевны... Париж застил ему глаза и он ни о чем больше не мог думать. Единственное, что однажды пришло ему в голову, так это - как ему быть? - Пойти попрощаться в издательство? Или уже после Парижа, с какими-нибудь сувенирчиками?

Он не знал, что и делать. Идти ему не очень хотелось, как и видеть Елену Николаевну. Он все сам испортил. Было такое трепетное необыкновенное чувство, а теперь, когда он знал, какие у нее груди, какой живот и все остальное, - что-то (или все?) ушло навсегда, хотя взамен пришло ощущение самого себя, как мужчины сексуально высокого толка.

Когда у него была только Нэля, он в принципе, о себе знал мало, он думал, что только так и должно быть, как у них с Нэлей...

Теперь он кое-что усек, расковался и смотрел на женщин совершенно иными глазами и они - на него.

Он понял, что может выбирать, кого захочет, а уж они - будьте покойны! - Они будут счастливы! Такие вот незримые отношения возникли у него с женщинами.