Любовник Павлова

Но мы поехали дальше, деревья у дороги медленно расступились, и передо мной предстало то, что Павлов называл своим домом. Прежде я не видел таких. Только в кино, но в реальности это совершенно другое. Ты находишься рядом, внутри, можешь протянуть руку, потрогать, пощупать, и вся эта роскошь – не мечта, а реальность – со всей силы, как кувалдой, бьёт по мозгам.

Вот даже лестница – будто в музее, но лучше, новее, и кованые перила, высокие стрельчатые окна, картины. Одна эта лестница выглядит так, что охренеть!

Я крутил головой, мне хотелось всё рассмотреть в самых мельчайших подробностях, но Павлов спешил – и мне, соответственно, приходилось шевелиться и смотреть больше под ноги, чем по сторонам. Павлов в отличной физической форме. Наверное, он спортсмен – побежал наверх по лестнице так, что мне пришлось постараться, чтобы не отстать и не опозориться, поцеловав челюстью мраморные ступени.

И всё же кое-что по пути рассмотреть я успел. Здесь всё выглядело как крутейшая декорация к голливудскому фильму о счастливой жизни прожигателей куч бабла. Есть места, где буквально всё дышит деньгами. Как «Лазаренкобизнесгрупп», например. Но в их крутых интерьерах, оказывается, жило лишь подобие аромата, который здесь – в доме big boss'а – шибал в нос и почти сбивал с ног.

Спальня оказалась дому под стать. Павлов собирался трахать меня на королевской – буквально – кровати. Речь не только о размере этого траходрома, а ещё и шикарном балдахине тёмно-красного цвета, подушках с золотыми кистями, высоком резном изголовье и столбиках, сделанных из тёмного дерева.

Я остановился как вкопанный, разглядывая всё это великолепие. Плюс персидские ковры на полу, сверкающие золотом лампы на стенах, каскады белых тюлей на окнах, кресла, камин – настоящий, расположенный прямо напротив кровати, чёрт его подери.

– Нравится? – коротко спросил Павлов.

Я закрыл рот и с усилием потёр подбородок. Выставил себя перед Павловым круглым идиотом, но это ладно. Судя по смеху в выражении его глаз, он уже простил мне вид деревенского дурачка, впервые увидевшего унитаз.

Кстати, насчёт унитаза.

– А золотой толчок тоже есть?

На несдержанность моего языка явно повлиял бьющий в нос аромат бешеных бабок. Всего пару минут провёл в этих хоромах, и вот тебе на, заработал интоксикацию. А ведь Павлов мог и обидеться на дурацкую шуточку, выгнать меня.

– Есть, – ответил он с кривоватой ухмылкой, не касающейся глаз. – На первом этаже, для гостей. Чистое золото, чтобы пускать пыль в глаза. Зря смеёшься, золотой толчок, как ты его назвал, заработал мне кучу бабла. Неплохая вещица, очень помогает при переговорах. Клиенты при его виде тушуются и поджимают хвосты.

Я посмеялся вместе с ним, но дал себе зарок больше так не лажать. Разглагольствуя про золотой унитаз, Павлов на самом деле оправдывался. А я не хотел быть тем, кто вызывает у него желание защищаться. О нет. Я хотел ему нравиться, хотел здесь остаться как минимум на подольше. Я попал в ебучую сказку про миллионера и девственницу (ну, как-то так) и собирался выжать всё из того, что так щедро свалилось мне на голову, ну и, конечно, на пятую точку.