Любовник в отставке

Внутренне она тем не менее понимала, что он бы давно ушел, если бы не был столь зависим от нее материально. Ведь дурочкой она не была. И все равно при мысли о том, что Ариф может исчезнуть из ее жизни, Веронику бросало в дрожь. Для нее уже давно не было секретом, что суженый — человек своевольный и властный, что он и не думает улаживать отношения с ее отцом, которые не сложились сразу же после их знакомства. Может быть, в глубине души она отдавала себе отчет, что Арифу просто удобно с ней, что он эксплуатирует ее любовь. Пусть! Сердцу-то не прикажешь. А оно обливалось кровью от невыносимой мысли, что может наступить день, когда она станет больше не нужна Арифу. Как же она будет дальше жить? Нет, даже подумать о таком Веронике было страшно. Пускай лучше прожигает жизнь, но рядом с ней! Остается стиснуть зубы и терпеть, смотря любовным взглядом на созданное ею божество. Вероника взяла за правило оправдывать все поступки любимого, даже его внешне прохладное отношение к ней. А оно проступало все чаще. Но Вероника молчала, покорно перенося свою участь. Она стойко сносила горькую обиду и только украдкой плакала по ночам. Так она молча страдала от неразделенной любви, но ничего не могла с ней и с собой поделать…

Родители Даши жили в поселке Заречном. Именно там и был обнаружен труп Рауфа Амирбекова — случайно, благодаря развернувшимся строительным работам.

Лариса приехала в поселок в разгар рабочего дня. В облаках пыли двигались бульдозеры, словно танки на ничейной земле. Дом Беловых отделяла от улицы давно не стриженная живая изгородь, пыль посеребрила кустарники. Старый дом не мешало бы покрасить и подремонтировать, но жильцы не торопились этого делать, надеясь, видимо, что вскоре его снесут и взамен они получат новую благоустроенную квартиру в многоэтажке.

Звонка здесь не наблюдалось, и Лариса постучала в окно. Женщина, появившаяся на пороге дома, выглядела усталой и подавленной. Она была в темном неброском платье без рукавов и фартуке, сшитом скорее всего ею же самой вручную. На костлявом осунувшемся лице женщины явственно проступали оставленные временем и жизненными невзгодами следы. За руку женщина держала малыша лет двух.

— Простите, вы Мария Ильинична Белова? — спросила Лариса.

— Да. А что вы хотели? Лариса назвала себя и сказала, чем она занимается.

— Я бы хотела зайти и задать вам несколько вопросов.

— О чем? — насторожилась Мария Ильинична, которую несколько смутило появление хорошо одетой дамы на пороге ее убогого жилища.

— О вашей дочери Даше и о том, что с ней случилось. Хотя я и понимаю, что для вас это больная тема.

— А стоит ли об этом говорить? Вы, поди, не хуже меня знаете, кто убил мою Дашу! Вместо того чтобы приезжать и мучить меня, взяли бы да поймали злодея! Он же где-то рядом, точно вам говорю! — Женщина с каждой фразой говорила все истеричнее и начала уже брызгать слюной.

— Вы кого имеете в виду?

— А то вы не знаете! — ехидно заметила Мария Ильинична, явно подозревая Ларису в том, что она затеяла с ней игру в поддавки.

— Я еще ничего не знаю, — спокойно возразила Котова. — И вам советую успокоиться и прежде всего выслушать меня. Я же вам дала понять, что ищу того, кто убил вашу дочь.

— А чего искать-то! — не сдавалась Белова.

Не зная, что возразить упрямой женщине, Лариса вдруг улыбнулась и протянула ей большой полиэтиленовый пакет, в котором лежали палка копченой колбасы, упаковка хорошего сыра и коробка конфет. Всю эту провизию она купила неподалеку, не без основания рассчитывая, что даже вид всяких вкусностей, которые Беловым явно не по карману, настроит малообеспеченную семью на общительность. И оказалась права. Мария Ильинична сначала недоверчиво покосилась на пакет, но, когда мальчик протянул свои ручонки к яркой коробке, она размякла и с наигранной строгостью сказала ему:

— Ой, да погоди ты, Эмиль, успеешь! Тут по делу тетя пришла, а ты лезешь! Ну хорошо, на вот тебе конфеты, наказанье божье! Только не мешайся, иди в игрушки свои играй.

Потом она засуетилась, приглашая гостью в дом:

— Да вы проходите, проходите. Только у нас не убрано тут, вы уж извините, мы гостей-то не ждали. И не разувайтесь, а то я сегодня не подметала. С ним разве чего сделаешь? — кивнула она на мальчика, который с удовольствием уже засунул в рот две конфеты и теперь наслаждался их вкусом, не слушая свою бабушку.

Словом, перед Ларисой началась обычная суета, свойственная простым людям, когда они принимают в доме «приличного человека».

Когда женщины прошли в большую комнату и присели за стол, а мальчик с легкими шлепками по попке был отправлен в спальню, Мария Ильинична, положив локти на выцветшую клеенку, со вздохом сказала уже гораздо серьезнее:

— Я просто уверена, что мою дочь убил этот негодяй — муж ее Ариф. Сколько горюшка она с ним, проклятым, хлебнула! А уж как я против свадьбы была! Не послушала она мать-то родную, господи! — И Белова запричитала так, что ребенок тоже начал хныкать в соседней комнате.