Любовник в отставке

– Ой, Бураков – ненормальный человек! – махнула рукой Антонина Сергеевна. – Я сама удивляюсь, как прожила с ним тот единственный год! Не могла дождаться, когда уйду от него. Все время только и думала: рожу ребенка и уйду. И ушла.

Она победно посмотрела на Ларису, ; словно уход от Буракова и то, что она оставила маленькую дочь на его попечение, было самым большим подвигом в ее жизни.

Лариса еще с полчаса слушала хорошо поставленный голос актрисы, пережидала профессиональные паузы, когда Антонина Сергеевна выдерживала трагическое молчание, наблюдала за ее театральными жестами и отмечала, что говорит женщина исключительно о том, что интересует ее саму. Дочери при этом как бы не существовало, она присутствовала только в виде антуража, реквизита, повода для разговора. Порой Антонина Сергеевна играла вполне проникновенно, а порой пыталась даже эпатировать свою неожиданную гостью. Чего стоили, например, такие ее заявления:

– Я всегда была эгоисткой! Даже в любви! Я не умела жалеть. Наверное, для женщины это не совсем хорошо. Хотя я считаю себя истинной женщиной. Ведь я только сейчас поняла, что судьба жестоко наказывает любителей острых ощущений. Время уносит с собой дыхание весны, красоту и… вереницу любовников. И остаешься наедине с собой, с невыносимой болью. Имя ей – одиночество.

Произнеся все это, Антонина Сергеевна вдруг резко оборвала патетику и спросила обычным тоном:

– И где вы собираетесь ее искать?

– Точно не знаю. Я рассчитывала на вашу помощь. Думала, что Вероника после того, как поругалась с отцом, в первую очередь отправится за поддержкой к матери. Куда же ей еще идти?

– Она никогда не приходила ко мне за поддержкой, – тут же ответила Антонина Сергеевна. – Я даже удивляюсь такой отстраненности от матери. Дочь никогда не откровенничала со мной. Разве что когда привела Арифа познакомиться. Ну, тут мы с ней нашли полное взаимопонимание. Я ей даже сказала, – она подмигнула Ларисе, – что завидую ее выбору.

Общество Антонины Сергеевны постепенно начало утомлять Ларису и даже раздражать. Она устала от неоправданной патетики и фальшивого раскаяния. Было понятно, что ничего путного она все равно здесь не узнает.

Под занавес своего моноспектакля, провожая Ларису к двери, Антонина Сергеевна совершила акт душевной обнаженности.

– Не смотрите на меня так! – воскликнула она, заламывая руки. – Я старая глупая шлюха, пытающаяся откупиться от прошлого.

На следующий день Назакят немного успокоилась. Лариса уже выяснила, что похороны ее мужа состоялись утром, следовательно, к обеду ее вполне можно было навестить. Придя в дом Амирбековой, Лариса начала разговор по-деловому, с прямого вопроса:

– Кто, по-вашему, мог убить Рауфа?

– Даже не представляю.

– У вас есть знакомые в той части города, где был найден его труп?

– Вроде бы нет. Во всяком случае, я не помню, чтобы Рауф упоминал при мне об этом.

– А фамилия профессора Бархударова вам о чем-нибудь говорит?

Назакят уважительно склонила голову.

– Профессора Бархударова у нас все знали, – сказала она. – Он врачом был, в больнице нашей работал, многих на ноги поставил. Умер он несколько лет назад, все тогда переживали. А жена его после смерти мужа в Тарасов уехала, так их дом и остался пустовать.

– А у вашего мужа могли быть связи с уголовниками? Скажем, через Арифа?

Назакят неожиданно ответила с пафосом:

– Рауф честный человек!

– А все же… – настаивала Лариса.

– Никогда бы в это не поверила!

– Но еще совсем недавно вы не верили и в его смерть! Послушайте, Наза, я чувствую, что вы о чем-то умалчиваете.

По ее сжатым губам и сосредоточенному взгляду Лариса поняла, что если сейчас поднажать, то женщина, может быть, скажет что-то интересное.

– Наза, вы хотите, чтобы убийца вашего мужа был схвачен и наказан?

Глаза вдовы разгорелись, в них взметнулась жажда мести. Она вскинула на Ларису пылающий взгляд и твердо произнесла:

– Да.

– Тогда я прошу вас быть со мной откровенной. Я постараюсь вам помочь.

– Зачем вам это надо? Вы хотите денег?

– У меня достаточно денег. Просто неожиданно, занимаясь одним делом, я столкнулась с другим, и оно мне представляется интересным.

– А каким делом вы занимались? – спросила наконец Назакят. – Вы мне не сказали вчера, а я так и не спросила…

– Я собирала сведения об Арифе, а потом мне пришлось разыскивать его самого и его девушку.

– Какую девушку?

– Ее зовут Вероника. Вы знаете ее?

Назакят отрицательно покачала головой.

– Вообще-то они с Арифом познакомились у вас дома, здесь, – с нажимом заметила Лариса. – Вероника приезжала по делу к Рауфу.

– Может быть, может быть, – закивала Назакят. – Я не лезу в мужские дела. На кухне, наверное, была, или вообще меня дома не было…

– То есть вы ее не видели?

– Нет. Знаю только, что Ариф связался в последнее время с какой-то русской, инвалидкой. На него похоже – видимо, эта девушка ему выгодна чем-то. Сам он никогда не работал, все норовил прожить за чужой счет…