Любовница от первого брака

Не задерживаясь рядом со мной, Воронков прямиком направился к Фарберу, что-то сказал ему, что я не расслышала, и тут же повел его к машине, рядом с которой стояли двое, надо полагать, тоже состоящие в рядах нашей славной полиции.

Ни я, ни Алина не успели подбежать к Фарберу, чтобы из уст Воронкова услышать сакраментальную фразу: «Вы арестованы. Имеете право на адвоката и один телефонный звонок». Впрочем, я не уверена, что наш капитан сказал бы именно так.

Расстроенная, я повернулась к Алине. Она стояла, морщась от досады:

– Вот так всегда! Что-то интересное – и мимо нас. Надо было от этого Воронкова не отставать ни на шаг.

– Да ладно, не расстраивайся, – махнула я рукой. – Скажи лучше, что ты узнала о Павле? Воронков проверил его по компьютеру?

– Расслабься, думаю, Павел Сологуб в криминальных списках не значится, – как-то неуверенно ответила Алина, и я поняла: о Павле она с Воронковым не разговаривала.

– Что значит «думаю»? – вскипела я. – Ты передала Воронкову мою просьбу? Он отдал распоряжение относительно Павла?

– Ну, понимаешь, – Алина замялась. – Конкретно я Воронкова не просила.

– А не конкретно? – Ее ответы начали меня раздражать.

– Видишь ли…

– Давай без «видишь» и «понимаешь».

– В субботу утром я как раз по этому вопросу пришла к Воронкову. Думаю, не уйду, пока все не выясню о Павле, – Алина скосила глаза в его сторону. Он как раз в это время прощался с Михаилом и Аллой Кулик. – Ну вот, сижу я в кабинете, втолковываю капитану, что, кроме Павла Сологуба, бедного фотографа убить никто не мог. Надо, мол, проверить прошлое этого типчика, чтобы убедиться, что он на многое способен. И что ты думаешь? Что стал делать наш капитан? Он стал звонить, давать указания? Ничего подобного! Он засмеялся мне в лицо. Мне! И в лицо! – Алина обиженно надула губы. – Оказывается, убийцу Глеба Кожухова арестовали еще на прошлой неделе.

– Как?

– Ты спрашиваешь о самом задержании? Как прошла операция, я не знаю. Но как его вычислили, в двух словах расскажу. Если ты помнишь, у него похитили сумку с фотоаппаратурой. Фотоаппарат, надо сказать, был не из дешевеньких и принадлежал редакции. Даже инвентарный номер на нем был выцарапан. Вот этот фотоаппарат и засветился на барахолке. Продавец рассказал, каким образом фотоаппарат попал к нему: кто принес и где искать преступников. Так вот, подрезал Глеба местный хулиган Николай Сидоров. Он сожительствует с соседкой Кожухова, той, что алкоголичка. Да мы ее видели, бутылки на поминках протирала от пыли. Может, и убийцу тоже видели, не знаю. Мне Воронков фотографии не показывал.

– А что ж он своего соседа убил? Жил с ним в одном доме, комнаты напротив…

– Ты так говоришь, будто не соседа убить можно, – поймала меня на слове Алина. – Впрочем, ты мыслишь как убийца. – Меня от этой фразы передернуло. – Он тоже сказал: «В темноте каждый может ошибиться. Обознался. Думал, чужой». А по поводу Павла… Может, он и имеет за душой какой-то грех, только Глеба он не убивал.

– А почему ты от меня такие сведения утаила? Тебе в субботу стало известно, что Павел не убийца? Сколько дней прошло, а ты мне только сейчас говоришь! – зашипела я на Алину.

Взглянув на мое свирепое лицо, она отшатнулась назад:

– Да что с тобой? Нельзя так по мелочам заводиться. Ну забыла я тебе позвонить. С кем не бывает? Сразу из полиции я поехала на свадьбу. Ой, и свадьба была! – Алина закатила глаза. – Все были! И…. – дальше пошел длинный список приглашенных на свадьбу гостей.

– Достаточно, – перебила я ее. – Мои уже прилетели?

– Прилетели. Заметь, я их встретила, собаку в аэропорт привезла, чтобы потом им времени зря не терять: не за Бобби мчаться ко мне, а сразу домой.

«Могу представить, как наш фокстерьер ей надоел. Это же не кот, с ним гулять надо утром и вечером», – про себя подумала я.

– Ты им сказала, что я сегодня прилетаю?

– Сказала. Олег хотел тебя встретить, но, кажется, к вам приехали какие-то гости.

– Гости? Я от Павла никак не могу избавиться, а тут еще кто-то подвалил, – в сердцах высказалась я.

– Кстати, о Павле, его тоже к тебе домой везти?

– Придется, – вздохнула я.

Легок на помине, он подтащил свой чемодан к моему. Дух от Павла шел воистину «русский». Не протрезвев до конца за время перелета, он слегка пошатывался и кривил лицо, мучаясь угрызениями совести: «И зачем я так напился?»

– Алина Николаевна, добрый день. Так мило, что вы нас встретили, – заплетающимся языком начал Павел. Каждое слово давалась ему с трудом. – Ик, простите. Мне бы водички попить – икота замучила.

Алина развеяла рукой воздух, насквозь пропитанный алкогольными парами.

– Да ладно, я все понимаю. Рейс задержали. У меня каждый раз такое бывает: кто-нибудь из группы да напьется. – «Если бы один, – подумала я. – Тут полгруппы в стельку пьяные». – Идите к машине, – отослала Алина Павла вперед.

Он схватил свой чемодан, для равновесия подхватил мой и побрел к выходу. Мы с Алиной направились следом.

– Марина Владимировна, – окликнула меня Алла Кулик. – Подождите.

– Да, Алла?

– Вы сказали, что документы у вашей подруги…