Любовница по ошибке

Это было все равно что приказ, а он, как солдат, привык подчиняться приказам. Вот вам и нежно, вот вам и постепенно. Она была такой же необузданной и страстной, как и он. Ему придется утолить их обоюдную жажду, и как можно скорее.

По-видимому, она чувствовала тоже самое. Не было времени ни на какую прелюдию. Не было времени даже на то, чтобы снять сюртук или ее рубашку. Чьи-то руки — он даже не понял, его или ее — лихорадочно расстегивали ширинку бриджей, и в следующую секунду он вошел в Шарли одним мощным движением. Она восхитительно сжалась вокруг него. Он настолько затерялся в ощущениях, что забыл поцеловать ее, только зажмурился и вонзился глубже. Это было так прекрасно, так божественно, почти невыносимо. Она приподнялась навстречу ему и увлекла вниз, легонько куснув в шею.

Накал страсти между ними плясал на его коже. Он открыл глаза, думая, что увидит свой сюртук, объятый пламенем, но вместо этого увидел возлюбленную со спутанной массой волос, пылающей нежной кожей и приоткрытыми в радостном удивлении губами. Его язык скользнул внутрь, и она сделала ответный выпад, как будто умирала с голоду, впервые пробуя его. Он мог бы целовать ее до бесконечности, упиваясь этой сладостью. Их слияние было таким правильным, таким естественным. Не надо было ни о чем задумываться, не надо было говорить какие-то пустые слова — она открывалась навстречу ему с готовностью, не уступая ни в нетерпении, ни в страсти. Волнообразные спазмы окружили, сжали его плоть, когда она добралась до высшей точки наслаждения, коротко вскрикивая между поцелуями. Это было как в ту, первую ночь, когда Шарли думала, что это сон. Возможно, это ему сейчас снится сон, ибо наверняка все это слишком идеально, чтобы быть реальным.

Но реальность все же вторглась в эту ожившую фантазию, поэтому Бэй вышел из Шарли и выплеснул семя ей на живот. А потом лежал, прижавшись к ней, слушая лихорадочный стук их сердец. Ее белая грудь мягко пружинила под его ладонью. Все его одежды внезапно показались обременительными. Он овладел ею как грубое животное, но судя по ленивой улыбке, она не возражала.

— Прости, это было слишком грубо, слишком поспешно. Я даже не снял сапоги.

Она дотронулась до шрама на его щеке.

— У нас есть еще почти все наши три часа. — Голос ее был игривым и сладострастным. Как быстро Шарли привела его к завершению. Но это было так хорошо. А в следующий раз будет еще лучше. Бэй отодвинулся и потянул свой шейный платок. Она села и стянула через голову рубашку.

Ее тело было еще желаннее, чем он помнил. Она вся блестела от любовной испарины, а ее запах пробуждал в нем желание слизнуть каждую капельку влаги. Она воспользовалась рубашкой, чтобы обтереться. Если б они были на Джейн-стрит, то могли бы вместе искупаться. Он избавился от своей помятой одежды и вернулся в постель, с изумлением заметив, как его плоть снова возрождается к жизни.

Бэй почувствовал, как Шарли снова превращается в чопорную и правильную старую деву, отдаляясь от него и телом, и душой. Ее лицо утратило часть своей прелестной мягкости, как будто она очнулась от грез. Он хотел, чтобы Шарли вернулась, хотел, чтобы они оба вернулись туда, где мир сужается до размеров кровати, на которой они лежат, где жизнь проста и понятна. Он заставит ее послать к черту эту ее напускную скромность, и, если повезет, завтра утром они уже будут на пути в Дорсет.

Он опрокинул ее на подушки и провел языком от ямочки у горла к восхитительной горячей щелке. Шарли не скажет «нет». Не сможет сказать «нет». Она принадлежит ему вся, от макушки до пят, по крайней мере, на какое-то время.

Глава 19

Карета Бэя катила по подъездной аллее. Порывистый ветер пригибал высокую траву открытых полей. Впереди показался большой каменный дом, выходящий фасадом на серо-зеленое море. Грозовые тучи висели на горизонте, обещая продолжение плохой погоды, которая следовала за ними всю дорогу от Малого Иссопа. Редкие чахлые деревца торчали то тут, то там по обе стороны подъездной аллеи, но по большой части зеленое море травы встречалось с небом и океаном повсюду, куда хватало глаз. Шарлотта сделала глубокий вдох, наслаждаясь запахом соленого воздуха и дождя. Она дома впервые за десять лет, совсем не так далеко от того берега, где играла ребенком. Бэй пообещал ей плавание в море и катание на лодке, равно как и дни и ночи страстной любви.