Любовные элегии

Снилось, как будто лежал я в сладкой тени Геликона,там, где источник исторг Беллерофонтов Пегас.Альба, деянья твоих повелителей мог я, казалось,славить на лире – такой был бы мне труд по плечу.Снилось: припал тихим ртом к источнику шумному. Энний,предок наш, жаждой томясь, некогда пил из него.Пел Куриациев он и копья Горациев, братьев,в море Регуллов триумф, царский трофей на борту,Фабия пел, промедленье победы, злосчастье при Каннах,милость богов как ответ на благочестье молитв,

славил он ларов, с чьей помощью выдворил Рим Ганнибала,славил Юпитера, чьи стены спас гомон гусей.Но наблюдавший за мной близ пещеры, из рощи кастальской,Феб, опершись на загиб лиры златой, не смолчал:«Что тебе проку, безумец, в этой реке? Кто понудилбраться за выспренний труд – песнь о героях слагать?Не по тебе это дело. Здесь славы не сыщешь, Проперций.Легкий потребен возок, чтоб разъезжать по лугам.Взяв твою книгу, пусть дева читает ее на скамейке,не отрываясь, пока встречи с любовником ждет.Так почему же в стихах за черту отведенную тянет,

тяжестью песен не смей перегружать челночок.Правым веслом – берегов, другим же – касаясь прибоя(в море лютует сильней буря), останешься цел».Плектром из кости слоновой туда указал говоривший,где по замшелой земле новая тропка вилась.Своды зеленой пещеры покрыты обточенным камнем,бубны по стенам (стена – полая пемза) висят,утварь священная муз и глиняный слепок Силена,рядом повисла твоя дудка тегейская, Пан.Поодаль – стая голубок владычицы нашей Венеры,

влагу Горгониных струй алые клювики пьют.Каждой, по жребию, музе достались свои полномочья,нежные девы из рук не выпускают даров.Плющ собирает для тирса одна, другая связуетпенье с музыкой, а та венчик сплетает из роз.Тут же одна из Сестер прикоснулась ко мне и сказала(я посмотрел и узнал Каллиопеи лицо):«Будешь доволен, когда лебедей запряжешь и помчишься,конь боевой не заржет, в схватку не ввергнет тебя.Сиплый рожок не тебе прохрипит о военной победе,кровью сражений не ты рощу зальешь аонид.

Ты не расскажешь о битвах, в каких там полях под значкамиМария бились, когда Рим смял тевтонскую мощь.Или как варварский Рейн с кровью свевов смешался, а трупы —горы изрубленных тел – плыли в угрюмой реке.Нет, ты любовников славь и венки у чужого порога,бегство ночное воспой, пьяных сражений значки,чтобы узнал от тебя, как на улицу вызвать затворниц,тот, кто оставить спешит строгих мужей в дураках».Так говорила она – и, воды зачерпнув родниковой,влагу Филитовых струй мне на уста пролила.