Любовные тайны французских королей от Генриха IV до Карла X

Однако любовь не заслоняла ему дела и он всегда готов был поступиться – особенно в молодости – флиртом во имя политики. Он известил Маргариту, что ее законный супруг ждет: когда же его жена наконец удосужится воссоединиться с ним. Марго удивилась, но поскольку последнее время она запуталась в сетях собственных интриг и ежеминутно ожидала монаршьего (в лице Генриха III и Екатерины Медичи) гнева, то поняла, что здесь перед ней открывается выход начать все как бы заново. И в 1578 г. она приезжает к мужу. Причем в его лагерь она пробралась закутанной в плащ, раскрыв свое инкогнито лишь одному офицеру, который и привел ее в палатку Генриха. Тот, привыкнув к подобным визитам, повел дело решительно, по-солдатски и был умилен, что прекрасная незнакомка нимало не препятствует, дабы он снял с нее платье, но никак не хочет откинуть покрывало. Так что смелый воитель некоторое время даже терялся: кто она, его новая любовница, столь искусная и страстная, ибо за четыре года забылось многое. Наконец, Маргарита решила покончить с таинственностью и явила себя глазам ошарашенного мужа.

Но подобная идиллия продлилась сравнительно недолго. Верная своей благоприобретенной привычке, она вновь начала интриговать. И теперь, естественно, против Генриха Наваррского, склоняясь так же естественно на сторону Католической лиги, возглавляемой ее старинной любовью герцогом Гизом. Поэтому она покинула мужа и теперь уже навсегда зажила отдельной от него жизнью. Своей привычной жизнью, чередуя любовь с посильным участием в делах государственных.

Именно к этому времени относится одна из ее проделок, которая характеризует как и нравы эпохи, так и личность самой Маргариты, порядком уже огрубевшей от бурной жизни. Один дворянин барон де Салиньяк, на двадцать лет старше Маргариты, внезапно почувствовал приступ безумной любви к ней. Она же, как правило не оставлявшая без ответа подобные чувства, на сей раз была крайне холодна. Он бесконечно объяснялся ей в любви, перемежая клятвы укорами за ее бессердечие. И однажды это ей надоело. Прервав его на полуслове, она спросила:

– А чем могли бы вы доказать мне вашу любовь?

– Нет ничего такого, чего бы я не сделал!

– Даже приняли бы яду? – спросила Марго вкрадчиво.

Барон слегка побледнел, но ответил почти мгновенно:

– Да, лишь бы вы позволили мне умереть у ваших ног!

– Я согласна!

Барон еще больше побледнел, но от своих слов не отказался. Был назначен день. По ее приказу приготовили сильное слабительное, и она из своих рук вручила его барону. Тот мужественно выпил чашу и был заперт Маргаритой в комнате, куда она поклялась вернуться ранее, чем начнет действовать яд. Через два часа, когда дверь была отперта, рядом с незадачливым претендентом на любовь прекрасной дамы находиться было ну никак невозможно. Правда, как положительный момент стоит отметить, что после этого он как-то разом избавился от своей любви к Маргарите.

В июле 1585 г. Маргарита Наваррская окончательно порвала с мужем – дабы теперь уже не только душой, но и телом присоединиться к католическому лагерю, аргументируя редким желающим выслушать ее объяснения полуслучайным слушателям сей свой поступок наконец-то проснувшимся чувством к истинной религии, в которой ей выпало счастье родиться и воспитываться, чувством, которое она долгие годы столь тщательно глушила, надеясь свои подвижническим примером подать супругу своему Генриху пример веротерпимости и наглядно доказать, насколько вера, освященная римским первосвященником, лучше гугенотской ереси. Но всему есть предел, добавляла она со слезами на своих все еще прекрасных глазах, даже ее ангельскому терпению. И поэтому летом 1585 г. она вместе с вновь обретенными братьями по вере заперлась в крепости Ажан в центре протестантского Юго-Запада и обратилась за помощью к Гизам и Филиппу II.

Но помощь, как почти всегда бывает в уже давно тянущихся гражданских войнах, запоздала, и потрепанные в бесконечных баталиях, но все еще бодрые войска Генриха Наваррского штурмом взяли крепость. Маргарита была заключена в крепость Юсон, но поскольку Генрих никогда не воспринимал всерьез политические амбиции своей супруги и вообще органически не мог воевать с женщинами, то Маргарите довольно скоро и без особых трудностей удалось бежать оттуда с помощью агента герцогов Гизов, которые почему-то еще неким образом надеялись получить на Марго политический капитал.