Любви все возрасты покорны (СИ)

Я ощущала мягкость и тепло их кожи. Дыхание мужчин стали шумными и напряжёнными.

Я стонала, выгибалась, как кошка, всхлипывала от нахлынувшего чувства. Первый оргазм накрыл меня, вырывая у меня сладкий стон, и это было только начало. Вот кто–то осторожно заполнил меня, и от этой наполненности сладкая волна заполнила моё тело и вынесла на вершину блаженства.

Я терялась в своих ощущениях, а когда приходила в себя, дарила и им ласки. Гладила их мускулистые тела и ласкала возвышающийся колосс.

Меня поставили на четвереньки, нежно поддерживая: один вошёл сзади, второй ласкал мои груди и клитор, третий встал около лица.

— Милая, открой ротик,— и я открыла, и с наслаждением стала посасывать и облизывать головку. Это было так сладостно и порочно.

Их ласки и поцелуи сорвали все мои запреты. Я чувствовала себя сексуальной, желанной.

Слышала их шёпот, но не вникала в него, я хотела их до дикого желания, до умопомрачения. Наше безумие продолжалось до утра, пока я не провалилась в сон.

Проснулась после обеда, солнце за окном уже прошло зенит. Подняла голову, и тут разом пришло всё осознание случившегося.

Моё лицо запылало, меня затрясло. Я вспомнила всё, всю бурную ночь. Спрятав лицо в подушку, закричала. Боже, что было со мной? Не могла я так себя вести! Мне было стыдно и обидно, что позволила себе такое развязное поведение. И в то же время понимала, что что–то было не так со мной.

Я встала, накинула халат и пошла к этим малолеткам.

Открыв дверь в их комнату, где они уже стояли одетыми.

— Что было ночью? Отвечайте!— крикнула я.

— Милая, всё было хорошо, — ко мне подошёл Александр и получил пощёчину.

— Я жду объяснения.

— Мы подмешали немного возбуждающего зелья,— тихо ответил Олег.

И только теперь поняла, что было со мной. Это было всё под воздействием: моё желание, моя похоть. Я закрыла глаза, глубоко вздохнула.

Не сказав ни слова,ушла к себе. Закрылась в ванне и разрыдалась. Слёзы лились из глаз и тут же смывались водой. Закрывала рот руками от рыданий, которые иногда переходили в вой.

Сжавшись в комок, сидела под струями воды, пока рыдания не перешли всхлипы, а потом прекратились.

Зачем они так со мной? Я даже в мыслях не помышляла с ними спать. Хоть они и подлили это зелье, но знала, что это неправильно, не должно быть так. Я им в матери гожусь…. Я была разбита, морально разбита. Неужели они этого не понимают?!

Глава 2

5

Я сидела очень долго, вода стекала и омывала меня, даря успокоение, и приводила в чувства. Она всегда благотворно на меня влияла в такие моменты.

Когда вышла из ванны, в комнате был Александр. Не обращая на него внимания, собрала вещи. Глаза припухли от слёз, и я старалась не смотреть на него. Не хотела, чтобы он видел меня в таком состоянии.

— Оленька…

— Замолчи,— рыкнула я.

Он взял мои вещи, и мы вышли. Села в машину, ни на кого не глядя, и

вскоре мы выехали из города.

— Завтра утром будем на месте,— произнёс Михаил.

Я не знала, что они после моего ухода выясняли, кто прав, кто виноват. Они не ожидали от меня такой реакции. Для них всё это нормальное явление, звери и они приняли пару, провели единение. И опоить меня, по их мнению, было нормальным действием. Они хотели мне помочь, расслабиться и принять их. И они не понимали, почему я так отреагировала. Моё поведение и нежелание разговаривать с ними остановило их от объяснения. Они решили пока оставить меня в покое, пока я не успокоюсь.

Молча рассматривая пейзаж, тихо сидела, прислонившись к дверце. Интересно, а какая там природа, погода? Там не будет наших белоствольных берёз, сосен, трав, там все будет другое.

Мои мысли текли вялои хаотично. Я старалась думать о пустяках, стараясь загрузить голову, чтобы они отгоняли мысли о случившемся ночью.

И стало так грустно, что слёзы опять навернулись на глаза. Но нет, моих слёз они не увидят.

Сейчас дети, наверное, подали заявление в полицию. И только сейчас начнётся поиск пропавшей — меня. Как они там? Вы держитесь, мои милые, со мной будет всё хорошо.

Так под свои мысли и уснула. Укачивает меня в дороге. Я то просыпалась, то спала, на меня напала апатия и безразличие.

— Оленька, прости нас. У нас не было другого выхода,— попытался расшевелить меня Олег, когда увидел, что я проснулась.

Да это я уже слышала, и уже верится с трудом. Я пожевала бутерброд, протянутый им мне, и опять отвернулась.

— Когда приедем на место, где будем жить, купите мне дом, и я вас больше не хочу видеть,— громко озвучила своё решение. И не видела их растерянных лиц.

Рано утром мы подъехали к группе людей. Нас ждали.

— Хорошо, что приехали. Вы последние, а то мы все бы остались здесь навечно,— проговорил мужчина, подходя к нашей машине.

— Отец, это наша пара—Ольга,— представил Александр меня отцу, когда я выбралась из машины.

— Это Георг Северов. Мой отец, — представил он его.

Он поклонился мне, и я увидела, что он не в восторге от меня, и его можно понять.

И сын представил меня просто парой, не женой, вот и ещё один минус в копилочку.

Чёрт, о чём ты думаешь? Ты уже всё решила. Вот лезет всякая чушь в голову, скорей бы всё закончилось!