Люди Флинта

Крис остановился на полпути к дверям, задумчиво потер подбородок.

— Единственное, что меня удерживает, — сказал он, — это то, что я небрит. Ну, вы, значит, пас? Тогда будем.

Он отсалютовал нам рукой и вышел на кухню.

— Аня! — крикнул Крис уже за стеной. — Иди взгляни: заметна щетина?

Наступила пауза, потом Аня негромко сказала:

— Да красивый, красивый же, иди…

Левка вскочил, как пружина, и уселся на полу.

— Если он к ней будет приставать… — начал он, взволнованно блестя глазами.

— Ну что ты… — неуверенно сказал я.

— А что ж ты ребят не берешь? — ровным голосом спросила Аня.

Левка облегченно вздохнул и лег.

— А я у них разведчик, — засмеялся Крис, и дверь в сени заскрипела. — Проведем рекогносцировку, а потом бросим основные силы. Верно, други? — крикнул он нам.

Я не ответил и закрыл глаза, притворяясь спящим. Левка тоже притих. Не знаю, как ему, а мне было обидно и грустно, что Крис уходит в клуб.

Хлопнула дверь…

12

Я проснулся от странного ощущения одиночества. Вдруг мне показалось, что все люди в мире, сговорившись, куда-то исчезли, и я лежу в брезентовом мешке один посреди огромной желтой степи.

«Опять унесли!» — мелькнуло у меня в голове. Я забарахтался, сел и с трудом выпутался из своей постели. Первое, что бросилось мне в глаза, был спальный мешок Криса, аккуратно свернутый и задвинутый в угол. Я взглянул на часы. Половина девятого! Проспал, опять проспал! Ушли без меня, негодяи…

Тряпка, закрывавшая окно, была сорвана и висела на одном гвозде. Комната полна была прохладного солнца. Пыльно блестело зеркало; на подоконнике пылали цветы. Оставили одного! От этой мысли мне захотелось плакать. Ну ладно, Крису можно простить, но Афродита… Тут тихий свист привлек мое внимание. Я оглянулся. Слева от меня в своем мешке мирно спал Леопольд. Никогда я еще не был так счастлив видеть эту скорчившуюся под брезентом, наглухо зачехленную личину. Я с нежностью пнул Афродиту ногой — он даже не шевельнулся.

Значит, Крис не ушел! Не может же он один смотреть в трубу и бегать с рейкой. Ну и будет нам от него! Подпрыгивая от радости, я помчался на кухню. Завтрак нетронутым стоял на столе. Криса на кухне не было: вообще на бригантине никто, кроме меня, не подавал признаков жизни. Но зато в углу, прикрытое куском фанеры, стояло ведро с холодной колодезной водой. Колодцы в Каменке очень глубокие: весь изольешься потом, пока вытянешь наверх ведро воды. А вода замечательно вкусная: профильтрованная песками и без привкуса английской соли, что так часто бывает на целине.

Во мне проснулся мститель. Кряхтя от удовольствия, я притащил ведро в комнату и поставил его у изголовья Афродиты. Потом сбегал за кружкой, сел на корточки, зачерпнул полную кружку ледяной воды и, аккуратно отогнув уголок брезента, бережно перелил воду в мешок. Надо сказать, Левка меня разочаровал. Он шумно и сладко вздохнул, поежился и снова засвистел носом. Я подождал минуту, зачерпнул еще кружку и отпил глоток: зубы у меня заныли от холода. После второй кружки Левка неодобрительно передернул плечами, но стерпел. И только третья заставила его вскинуть задом и забарахтаться в мешке.

— Уй, гады! — сдавленно прокричал Левка и вывернулся из постели. Какое-то мгновение он очумело разглядывал ведро, потом приподнялся на локтях.

Я благоразумно отскочил в сторону.

— Эй, мичман! — крикнул я. — В трюме течь, капитан бежал, бригантина тонет…

Раздумывал Левка недолго. Он схватил ботинок, вскочил, и мы с топотом помчались из комнаты в кухню, оттуда через сени на улицу. Я был достаточно умен, чтобы не дать Левке загнать меня на веранду.

Наш капитан сидел в центре двора на перевернутой канистре и разговаривал с черным лохматым Тарзаном. Собака смирно сидела перед ним и, внимательно вертя головой, вслушивалась в каждое слово Криса.

— Теперь ты понял, почему ты подлец? — строго сказал Крис Тарзану, и пес глухо заворчал: он не любил, когда ему грозили пальцем. — А раз ты подлец, — наставительно продолжал Крис, — то получай по заслугам. — И он щелкнул пса по ушам.

Тарзан нервно откинул голову и, оскалившись, зарычал. Но на морде у него было написано удовольствие: на целине собак не балуют вниманием.

Мы с Левкой перестали драться и робко приблизились к Крису со спины.

— Гена, — жалобно сказал я, — мы на речку успеем сходить?

Крис, видимо, хотел сказать собаке еще что-то поучительное, и они оба недовольно повернулись к нам. Глаза у Криса были узкие, сонные, лицо припухло со сна.

Он долго не отвечал, разглядывая нас с головы до ног, и мы затаили дыхание: ждали ругани, криков, обидных насмешек, чего угодно… Только ударить Крис не мог: в этом мы почему-то были уверены.

Но Крис махнул рукой и сказал:

— Валяйте… И охота вам…

Черный пес, сидя как столбик, нетерпеливо ждал, когда мы уйдем.

13

Когда мы вернулись, Криса уже не было во дворе. Он лежал в комнате на сложенных штабелем мешках и загадочно смотрел в потолок. Никаких следов подготовки к выходу в поле не было видно.

Мы встали по стойке «смирно», преданно глядя ему в лицо.

— Какие будут указания, капитан? — спросил Левка.