Люди и боги

Охрана поселка как обычно бдела на своем посту. Работа — не бей лежачего, платят хорошо — почему нет? Единственно, сор из избы выносить нельзя, что происходит в поселке — остается только в поселке, ну, так здесь и не дураки работают. А что полпоселка мафии принадлежит? Так сейчас пол-страны мафии принадлежит! А в остальном за такие деньги можно и потерпеть. Работенка ведь действительно не пыльная, кто к ним сюда в здравом уме сунется?…

…Первая ракета ударила в дом, где проживал один из важных людей, которому принадлежала чуть ли не половина заводов и фабрик региона. Наряду с местными телеканалами, газетами и многими другими стратегически важными объектами. Следующая аккуратно вошла в окно последнего этажа некого крупного бизнесмена, помощника депутата государственной думы, лица святого и неприкосновенного. Третья — местного криминального авторитета. Криминальный он там авторитет, или не криминальный, охране было по барабану, но дядька весьма крутой. Четвертая тоже вписалась в чей-то дом, но чей — уже не важно. Важно то, что это утро обитателям поселка запомнилось очень надолго…

Михалыч, как мужик опытный, помогал перезаряжать гранатомет. Настя аккуратно прицеливалась и шарахала по домам внизу, которые разлетались, словно карточные домики, а затем весело изнутри вспыхивали. То ли ракеты какие-то навороченные, то ли так целилась? В глазах ведьмы пылал огонь, ослепляя восходящее вдалеке солнце, а ветер нежно колыхал светло-русые волосы.

Вот такой я ее и запомнил на всю оставшуюся жизнь: одновременно и темной и светлой; героиней и чудовищем; каверной зла и кладезью доброты. Такой простой и такой сложной. Ангелом мщения с развивающимися волосами и гранатометом на плече.

Интерлюдия I. Возвращение хозяина

Июнь, 2006 г. Париж

Город был накрыт огромным облаком смога, поднимающегося на добрые две сотни метров. Машины сновали по забитым пробками улицам. Спешили на работу горожане и «гости» столицы из солнечных южных стран, говорящие на арабским, албанским, турецким и центральноафриканских диалектах французского языка. Первые, самые ранние туристы, уже начали вылезать из своих нор, весело щебеча и щелкая бликами фотокамер, исследуя достопримечательности красивого древнего города. А молодой человек лет восемнадцати с длинными густыми волосами цвета чистого серебра и ярко-зелеными, почти бирюзовыми глазами в кожаной байкерской куртке и с бас-гитарой в чехле за плечом, стоящий на обдуваемой ветрами смотровой площадке Эйфелевой башни, лишь уныло смотрел вниз. Красивым или древним этот город он не считал, есть города и краше, и тем более древнее. Главная достопримечательность, на которой находился, его раздражала. А облако смога, последнее время висящее над городом практически постоянно, откровенно нервировало.

Еще совсем недавно этот город считался самым свободным и разнузданным в Европе. Тогда здесь жилось гораздо веселее, невзирая на мелкие неурядицы в плане удобств, присущие любой отсталой технологической цивилизации. Но теперь сия «печальная» слава перешла к Амстердаму, а Амстердам парень никогда не любил тем более, за его продажность и суетность. Лучше уж Париж, по старой памяти. Что делать, все меняется, все проходит. И это надо просто принять, как должное.

Она появилась как всегда неслышно и незаметно. Точнее, как всегда думала, что незаметно, но парень как обычно подыграл.

— Привет. — Тот же звонкий чистый голос. Немного грубый, хриплый. Не стоит ей курить, парень никогда не одобрял это пристрастие у женщин. Даже ТАКИХ женщин.

— Привет. — Обернулся. Перед ним стояла красивая молодая особа лет тридцати — тридцати пяти и недовольно сверкала яркими голубыми глазами. Одета была в простую, но элегантную синюю блузку, легкую кофточку непонятно-зеленого цвета и кремовые брюки с вышитым на правой штанине огромным зеленым драконом. Именно вышитым, ручная работа. Просто, но со вкусом. А вышивка… Знающие люди оценят. Особенно знающие драконов, и то, что это делалось совершенно без помощи магии. Лилит в своем репертуаре, как всегда. Завершающим штрихом на плечи падали сногсшибательные золотые волосы. Такие как и прежде, какие он всегда любил. Мир меняется, а золото ее волос неизменно. Юноша почувствовал, что в груди тоскливо защемило. Всего лишь на долю секунды, но от себя не уйдешь.

— Сколько можно тебя ждать? Где шляешься? — нагло и с вызовом бросила подошедшая.

— Занят был, — спокойно ответил среброволосый парень.

— Я здесь официально, — начала златоволосая, слегка прищурившись, пытаясь поймать чувства молодого человека.

— Чем обязан? — равнодушно парировал он.

— Нам не нравится, что ты тут устроил.

— Мне в вашей семейке тоже много чего не нравится. — Он усмехнулся. — Я же молчу?

— Последний раз тебя предупреждаю, — нахмурилась она, сверкая глазами, — прекрати это безумие!

— А то что будет? — все также невозмутимо ответил среброволосый, уставив на ее высочество нахальный бирюзовый взгляд.