Люди и боги

Под дороге меж двух частоколов троица съехала к воротам. Тут было много закатников — роты четыре, на взгляд Джоакина. Солдаты на стене и в башнях, и у ворот, все в доспехах, готовые к бою. Раздался окрик часового, Хаш Эйлиш ответила паролем. Мартин сказал:

— Приказ графа! Отпирай ворота!

Часовой доложил командиру вахты. Тот, бранясь, крикнул дозорным на башнях. Получил ответ:

— Снаружи чисто!

Лишь тогда по приказу командира ворота открылись перед путниками. Вынырнув из тени башен, Джоакин пришпорил коня. Бойко зазвенели подковы, стена откатилась назад, мимо понеслись ремесленные кварталы — Хладный город. Джо все время держал наготове Перст и то же самое посоветовал Мартину. Но кайры не показывались: пока им хватало забот внутри городских стен. С каждым шагом прочь от замка, на сердце Джо становилось легче.

Закатница поравнялась с ним, и он спросил:

— Отчего вы хвалите графа?

— А вы?

— Милорд хорошо видит людей, знает, кому что поручить. Опасных заданий я не боюсь, а вот убивать пленных — не по мне. И граф послал меня туда, где будет лучше.

— Благородный мой! — мурлыкнула Эйлиш с явной издевкой. Джо окрысился:

— Коль так, езжайте назад! Посмотрите бойню, насладитесь.

— Ах, заманчиво… Бойни нынче не будет. Кайрам нужно время достроить машинерию.

— Идовы слуги! …Так чем вас порадовал граф?

— Тем, как осадил Рихарда. И тем, что запасной план всегда был главным.

— Почему так думаете?

— Ха-ха. Батальон Флеминга вдруг оказался в десяти милях — вы верите этому? Граф узнал о Флеминге, едва тот вошел из Моря Льдов в Торрей. Но Рихарду не сказал.

Джо вспомнил хитрую усмешку в глазах Шейланда.

— Почему не сказал?

— Потому, что с вами, героями, так и нужно!

Хлестнув коня, Хаш Эйлиш вырвалась вперед, а Мартин нагнал Джоакина:

— Ну, тут она правильно сказала. Вит — голова!

— Так точно, милорд.

— Одно жалко — Иона… уф… — Мартин облизнул губы. — Ну да ладно, авось и нам хватит…

Окончились предместья. Распугав гусей и кур, тройка всадников миновала последние дворы и выехала на тракт. Гибнущий город растаял за спиною.

Тишина обманчива, — напомнил себе Джо и стал смотреть в оба. Держа Перст наготове, выцеливал каждую тень на обочине, каждый стог сена, каждую фигуру в полях. Но фигуры оказывались простыми пугалами, тени — кустами. На сей раз, похоже, тишина не предвещала беды.

Джоакин немного сбавил ход, и спутники последовали его примеру. Нога дивным образом зажила, рана полностью затянулась, но боль еще тревожила мышцы, так что скакать во весь опор было тяжело. Да и коней стоит поберечь: сутки времени в запасе, нет проку в лишней спешке.

— Вы такая умная, когда спрашиваете, — поддел Джо закатницу. — А вот попробуйте сами дать ответ: вам что же, по душе убийство мирных жителей?

Держа поводья одной рукой, она погладила чучело мыши на запястье.

— Славный мой рыцарь, это же вы обстреляли кайров Перстом, после чего они применили живые щиты. Их поступок — круг на воде от камня вашего поступка. По душе ли мне тот факт, что камень, падая в реку, создает волны? Пожалуй, да. Было бы скучно жить в мире, где поступки не имеют последствий.

— Ишь, верткая, — заметил Мартин.

— Не юлите, сударыня! — Бросил Джоакин. — Кайры нарушили все законы войны! Если на то пошло, то еще Иона приказала волкам убивать мирных жителей! А потом еще и предала мужа.

— Ах, вот что вас беспокоит! Сир Джоакин, не волнуйтесь: будь мы женаты, я никогда бы вас не предала.

Краска бросилась ему в лицо, а Эйлиш добавила:

— Это было бы слишком бесчестно — как избить ребенка.

Джо замолчал, пыхтя от гнева. Мартин спросил закатницу:

— Зачем поехала с нами? Ты ж любишь всякую резню, того-сего. Рискуешь пропустить.

— Честно сказать?

— Ну, да. Толку от вранья-то!

— Хочу переспать с Джоакином.

Она осадила коня и спешилась, отошла в сторону с дороги. Оба мужчины остановились и глядели. Трава здесь была скошена, ничто не мешало видеть, как Хаш Эйлиш скинула штаны, присела и помочилась.

— Костлявый зад, — отметил Мартин. — Не мое.

Джо фыркнул и попытался отвести глаза, но не смог. Без тени стыда закатница завершила свое дело, встала, застегнула пояс. Садясь на коня, сказала небрежно:

— Есть и вторая причина. Если вы убьете друг друга, хочу это видеть.

Они переглянулись. Мартин потряс рукой у виска — мол, тронулась баба. Эйлиш пустила коня неспешным шагом, Джо быстро нагнал ее:

— Что вы сказали?

— Пустое, не берите в голову.

— Почему мы должны друг друга убить?!

— За право обладать мною, конечно.

Она усмехнулась, и Джо в ярости поднял нагайку:

— Прекратите паясничать! Не потерплю!

— Люблю грозных мужчин. Вы — мой фаворит. Надеюсь, вы выстрелите первым.

— Тьма сожри!

— Не злитесь, сир, а поймите мои чувства. Это же очень красиво! У каждого — смертельное оружие, от коего нет щита. Первый же выстрел решит судьбу обоих. Долгий пристальный взгляд — глаза в глаза. Две руки, напрягшиеся у бедер. Две пары ног, полусогнутых от напряжения. Как вдруг — решающий миг, вспышка огня… — Эйлиш погладила себе низ живота. — Боги, я хочу это увидеть!

Мартин хлопнул Джоакина по плечу:

— Хе-хе, расслабься, парень. Она шутит, а ты весь того… Смешная баба!