Читаем Люди и кирпичи. 10 архитектурных сооружений, которые изменили мир полностью

В числе потенциальных жертв ослабления ГСЗ оказался и Финсберийский центр. Несмотря на включение в реестр государственных памятников, он уже который год страдает от недостатка финансирования, а местный фонд ГСЗ всеми силами старается снять его с баланса (и тогда, вероятно, его тоже перестроят под элитное жилье). Автор здания Бертольд Лубеткин вряд ли счел бы такой исход неожиданностью, поскольку сам быстро разочаровался в государственных социальных программах. Во время войны он удалился на ферму в Глостершире, где ухаживал за бегемотами и шимпанзе, эвакуированными из Лондонского зоопарка. Последующее возвращение в архитектуру должно было стать для него праздником: в правительстве теперь сидели лейбористы, что сулило широкие перспективы для строительства. Tecton получил заказ в рамках завершения программы благоустройства Финсбери, а кроме того, мастерская спроектировала ряд передовых жилищных комплексов в разных районах Лондона. Один из них (изначально он должен был называться Ленин-Корт, но политическое давление вынудило изменить название на Бевин-Корт) удивляет одной из самых необычных лестниц в мире – очередной социальный конденсатор в стиле космической эпохи для лондонского рабочего класса. Однако послевоенный социализм не оправдал надежд Лубеткина. Стесненным в средствах чиновникам было не до архитектурных утопий, и, когда после долгих совещаний разработанный Лубеткиным план строительства города Питерли отклонили, архитектор обиженно отказался от дальнейшего участия в программе. «Нет предела совершенству для обычного человека», – заявлял он когда-то, однако в 1970-х о своих финсберийских проектах он отзывался уже с горечью: «Эти здания принадлежат тому миру, который мы так и не увидели»{192}

.


Лестница в спроектированном Tecton Бевин-Корте (1955). Жилой комплекс, который изначально предполагалось назвать Ленин-Корт, находится на месте лондонского дома известного революционера


Выше в этой главе я уже отмечал, что взаимосвязь здоровья и архитектуры отражают не только собственно медицинские учреждения вроде больниц и клиник, но и повседневное пространство нашего обитания. Проблемами оздоровления бытовой среды занимались самые разные люди – это и Джозеф Базалджетт, и врачи, проводившие Пекемский эксперимент, и бесчисленные архитекторы-модернисты, пропагандирующие четкие линии и море солнечного света. Эта борьба продолжается в Западной Европе и Америке и сегодня, но в совершенно другой форме. Во-первых, произошел отход от принципов модернизма – зачастую по политическим причинам, как в эволюции больничного дизайна после 1970-х. Модернистские офисные здания, заполонившие наши города, теперь ассоциируются с чем угодно, кроме здоровья, поскольку технологии, призванные обеспечить жизнеспособность больших помещений открытой планировки, – современные материалы и системы кондиционирования – обвиняются в прямо противоположном воздействии – отравлении вредными веществами и циркуляции несвежего воздуха. И хотя синдром «вредного здания» в медицинских кругах признан массовой истерией, возвращением к миазматической теории и, возможно, немым протестом против постфордистской практики трудовых отношений, передача легионеллеза по кондиционированным воздуховодам отелей и круизных судов остается непреложным печальным фактом. В то же время стоило избавиться от смертельно опасных инфекций, как повсеместное распространение лифтов и эскалаторов привело к тому, что горожан начала массово косить гиподинамия. Теперь задуманная Лубеткиным в качестве социального конденсатора необыкновенная лестница в Бевин-Корте простаивает без дела.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура