Люди и куклы

Но после окончания съемок артист подстригся, завить чуб стало невозможно. Глебов проявил актерскую смекалку: заказал гримерам отдельный курчавый чуб и намертво пришил его с внутренней стороны к околышу фуражки.

Эта чубатая фуражка стала легендой среди киноартистов. Жаль, если ее нет среди экспонатов нашего музея кино.

* * *

Среди артистов режиссер Пчелкин носил прозвище Пчелини.

* * *

О сценарной «лениниане» драматурга Михаила Шатрова ходила эпиграмма:

Его октябрьский порывГоряч, как борщ по-флотски!И между строчек вечно живВеликий вождь товарищ… Троцкий.

Позволю себе привести мой ответ на встрече со зрителями в одном очень серьезном правоохранительном учреждении.

— Скажите, товарищ Ливанов, — последовал вопрос из зала, — вот вы семь лет снимались в роли Шерлока Холмса. А могли бы вы сейчас раскрыть какое-нибудь преступление?

— Знаете, — ответил я, — артист Игорь Кваша сыграл роль Карла Маркса. Я не думаю, что сегодня он пишет продолжение «Капитала».

Невыдуманный Борис Пастернак

Обязуюсь хранить дом Ливановых

в границах сил моих в отсутствии

моем и в собственном изображении,

чудных, божественных друзей моих.

9 янв. 1955 г. Б. Пастернак

Пролог

Кажется, Честертон [3] лукаво рекомендовал быть очень внимательным при выборе родителей.

Мне сделать этот неповторимый и счастливый выбор помог, в частности, Борис Леонидович Пастернак. Евгения Ливанова вспоминала [4]:

«Это было в дни Первого съезда писателей. В один из таких дней вечером Алексей Толстой, Пастернак и Тихонов предложили нам с Борисом пойти поужинать в грузинский ресторан…

Толстой начал разговор: настоящая женщина, как хороший поэт, — редкость; если бы Наталья Васильевна Крандиевская не была с ним, то он бы не стал писателем; миссия жены художника — тяжелая миссия… Потом — Тихонов. Потом — Пастернак. Разве я могла устоять перед их доводами, перед их личностями?

Да ведь все равно я бы не могла уже жить без него, без Бориса Ливанова, хотя уже тогда чувствовала, как трудна будет эта жизнь».

Памятным свидетельством остается надпись Пастернака на его книжке «Поэмы» [5], сделанная для будущей моей мамы на следующий день после той встречи и разговоров:

«Совершенно не могу надписать Вам книги. Очень хорошо, что с Вами наверное так трудно жить, и Вам самой так трудно. После нашей безсонной ночи и наших вчерашних разговоров с Борисом, Ал. Ник. и Ал. Тихоновым [6]

.

на съезде 30.VIII.34 Б.П.»[7]

Пройдет много лет. За эти годы Пастернак тесно сдружится с моими родителями, станет «своим» в доме Ливановых.

«В творческие пары и туманы дома Ливановых, Жене и Боре, таким близким!» — подпишет поэт одну из подаренных им фотографий.

6 января — именины моей мамы Евгении, Жени. Этот день всегда отмечался в нашем доме: за нарядным праздничным столом сходились близкие, друзья.

Однажды Борис Леонидович принес и прочитал написанные им к этому дню стихи:

Евгении Казимировне Ливановой, имениннице

Еще я не знаю,Что я сочиню.Прости мне, родная,Мою болтовню.Будь счастлива, Женечка!Когда твой Борис

Под мухой маленечко,Прости, не сердись.Ведь ты — самый крепкийЕго перепой.Он стал бы, как щепка,Но полон тобой.Кто без недостатка,Безгрешен и чист?Борис твой — загадка,Мятежник, артист.И после банкетаИ тяжкого снаТы — небо рассвета,Покой, тишина.

Как самый завзятыйПростой семьянинЯ чествую датуТвоих именин.Она мне внушила«Звезду Рождества»И всех нас скрепилаПечатью родства.Б. Пастернак. 6 января 1951 г.

Гамлет

Да вот же он! Туда, туда взгляните:Отец мой, совершенно как живой!В. Шекспир. Гамлет Перевод Б. Пастернака

Летом 1952 года Московский Художественный театр гастролирует в Ленинграде. Ольга Фрейденберг [8] делится с Пастернаком своими впечатлениями от мхатовских спектаклей. Пастернак ей отвечает письмом от 16 июня: