Люди и нелюди

Как ибольшинство людей воспитанных в русской ментальности, Павлов не любил стукачей, но, будучи милиционером, он понимал их необходимость и полезность в прошлом мире. Однако человек сотрудничающий со здешней администрацией, для него даже рядом не стоял со стукачом из того мира, что остался в прошлом. Для него разница была как между небом и землёй. Одни, лично ему не приятные, но люди, а вторые сразу стали для него гнилью, до которой лучше не касаться и которой лучше не позволять касаться себя. Конечно, от этого ты не станешь точно такой же мерзостью сотрудничающий с тварями в человеческом обличье, но как говорят с некоторыми людьми лучше даже рядом не стоять.

— Вали в камеру хуев убивака, — один из охранников пиннул поднявшегося Василия в спину так, что он влетел в камеру, чуть зацепив плечом дверь.

Разумеется, старшина упал на пол. В полете он едва не снёс стукача, но тот успел неожиданно ловко для своей тщедушной внешности отскочить в сторону. Следом в камеру влетели живун и постельное белье. Топливо для иммунных ударило по затылку и отлетело в сторону, но полупустая пластиковая бутылка не нанесла какого–то вреда. Белье же частично раз вернулось в полете и накрыло Павлова точно погребальный саван.

Дверь закрылась, и милиционер остался с сокамерником один на один. Василий ожидал от стукача самого разного, начиная от заискивания и попытки втереться в доверие, до открытой агрессии, поэтому разлеживаться не стал. Встать сразу не смог, но сумел сесть.

— Ты как? — спросил стукач, стоя в стороне.

— Прекрасно, — отозвался Вася.

— Давай помогу до кровати дойти, — предложил сокамерник.

— Не лезь ко мне, Христа ради. Стой, где стоишь и не заставляй поступить с тобой не хорошо, — в глазах старшины легко читалось не поддельное намерение если не убить, то искалечить.

— Ну, сам, так сам, — стукач сделал пару шагов назад и сел на нижний ярус железной кровати.

Немного посидев, Павлов собрался с силами, поднялся, подобрал вещи и закинув их на второй, не занятый ярус, стал туда забираться.

— Могу нижний ярус уступить, — глядя за ним предложил стукач.

— Оставь себе, — буркнул милиционер, забравшись наверх и отодвинув простынь с остальным к стене.

Он улегся и пролежал без движения пока двери камеры не открылись. За это время только дважды делал по паре глотков живуна. На сокамерника он старался не обращать внимания. Лежал и думал над планом побега. Нужно было как–то выбраться из Арены, умудриться найти в незнакомом городе Викторию, а после вместе с ней перебраться через стены и скрыться за горизонтом. Пока весь его план был таким. Общие черты и ничего более. А если переходить к частностям, то Василий был уверен, что даже если сможет захватить оружие у охранника, то далеко с ним не прорвётся несмотря на подходивший ко всем отсекающим решёткам ключ. Мало того что охранники со слов крестного по крайней мере отчасти из ментов и вояк, а значит с оружием обращаться умеют хорошо и окажут соответствующий отпор, так ещё он и плана Арены он не знает даже приблизительно и возможно никогда его не узнает. Значит, нужен тот, кто выведет. Другие гладиаторы на эту роль подходили слабо, следовательно, нужен пленный и придется не только пробиваться, но и сторожить этого пленного. Однозначно нужны союзники для побега. Хотя бы пара, что бы вдвоем прикрывать друг друга и третьего ведущего пленника. Вдобавок с союзниками шанс на захват оружие и захват пленного выше, чем у одиночки. Минус в этом случае только один — кто–то из союзников попросту может их сдать.

Когда дверь камеры открылась, Вася уже немного оклемался и, довольно резво спрыгнув с постели, без проблем вышел в коридор, где влился в поток гладиаторов топающих к спортзалу. Там его нагнал Бурый.

— Тебя куда определили? — спросил он и отчего–то вызвал этим у Павлова эмоции, от которых он вроде бы давно отошел.

— К ссученному вашему, — раздраженно буркнул Феррум.

— Ты чего с ним дрался? — Бур отметил свежие следы побоев.

— Нет, хотел выбрать квартиру, — снова раздражённо проворчал он.

— Ты полегче давай с охраной. Вечером бой, в котором обязательно выпустят всех новичков. Ну не стоит на него попадать чуть живым. Так можно и подохнуть не самой легкой смертью. Ну, ты понял, — сказал Бурый.

— Понял, — не стал спорить и пытаться что–то объяснить старшина.

— Ну, а с Сявкой поосторожней. Не болтай при нем лишнего, а то тут же донесет, — сказал крестный о понятном и так.

— Да мне находится рядом с этой подстилкой тварей мерзко, не то, что разговаривать, — в этот раз он действительно грубо, а не раздражённо огрызнулся на в принципе ни в чем не виноватого Бура.

— Хорошо, договорим в зале. Занимай беговую дорожку. Ну, потрусим на них маленько, — Бурый, уловивший настроение крестника, отстал на несколько шагов и присоединился к Крестителю с новичками.