Люди и призраки

— Да я просто хоть куда! — заорал в ответ мистер Моултри. — Я безумно рад лежать здесь с переломанными ногами и этой чертовой бомбой рядом с башкой! Господи всемогущий! Не знаю, кто ты, там, наверху, но ты еще больший идиот, чем тот парень, что уронил на меня бомбу, раз задаешь такие вопросы… А, это ты!

— Привет, Дик! — робко проблеял мистер Джеральд Харджисон. — Как дела?

— Отлично: мы только что прервали танцы и прилегли отдохнуть! — Лицо мистера Моултри стало покрываться красными пятнами. — Вот дерьмо!

Стоя на краю дыры в полу, мистер Харджисон опасливо глянул вниз.

— Так это и есть та самая бомба, вот там? — снова проблеял он.

— Нет, это жирный гусиный огузок, — огрызнулся мистер Моултри. — Конечно, это бомба!

Мистер Моултри сделал несколько резких движений, пытаясь выбраться из-под кучи мусора, но не преуспел, только поднял облако густой удушливой пыли и причинил себе сильную боль. Отец оглядел подвал. В одном из углов стоял письменный стол, над которым на стене висела табличка с надписью «Мой дом — моя крепость». Рядом красовался плакат, изображающий пучеглазого негра, отплясывающего степ. По низу плаката шла приписка от руки: «Время белого человека». Отец подошел к столу и обнаружил на нем кипу беспорядочно разбросанных газет. Потянув на себя верхний выдвижной ящик стола, потрясенный отец увидел огромные голые груди красотки с обложки журнала «Джаггз». Под журналом обнаружилась мешанина из канцелярских скрепок, карандашей, аптечных резинок и тому подобных мелочей. Под руку отцу попалась передержанная фотография, сделанная на «кодаке». На фото мистер Моултри был в белом одеянии с винтовкой в одной руке, а другой прижимал к груди белый остроконечный колпак и капюшон. Мистер Моултри широко улыбался, чрезвычайно довольный собой.

— Эй, Том, уйди оттуда! — внезапно крикнул мистер Моултри, с трудом повернув голову. — Хоть я и не могу двигаться, но я еще не умер, и ты не имеешь права запросто копаться в моем столе!

Закрыв ящик с фотографией, отец вернулся туда, где стоял шериф Марчетт. Наверху, прямо над их головами, нервно шаркал подошвами по перекошенному полу мистер Харджисон.

— Эй, Дик, — наконец снова подал он голос, — я просто хотел заглянуть к тебе. Чтобы убедиться, что ты… ну, в общем, жив и все такое, сам понимаешь!

— Да, пока я еще жив. Это так же верно, как то, что моя жена предпочла бы, чтобы эта бомба стукнула меня прямо по черепу.

— Мы уезжаем из города, — смущенно объявил мистер Харджисон. — Скорее всего, вернемся на следующий день после Рождества, часов около десяти утра. Ты слышишь меня, Дик? В десять утра!

— Да, слышу! Мне наплевать, когда ты вернешься!

— И все же, Дик, я вернусь после Рождества в десять утра. Я думал, что тебе нужно это знать… Чтобы ты смог верно поставить часы.

— Чтобы я смог поставить часы? Ты что, спятил… — Мистер Моултри внезапно замолчал. — Ах да, все в порядке. Я обязательно это сделаю.

Мистер Моултри улыбнулся, повернувшись к шерифу Марчетту.

— Дело в том, что мы с Джеральдом договорились помочь одному нашему другу вынести весь ненужный хлам из его гаража на следующий день после Рождества. Вот почему он все твердит мне о времени, когда вернется.

— Ах, вот как! Что это за друг, Дик?

— Этот парень живет в Юнион-Тауне, — торопливо отозвался мистер Моултри. — Ты его не знаешь.

— Я знаю многих жителей Юнион-Тауна. Так как же его зовут?

— Джо, — отозвался мистер Харджисон, в то время как мистер Моултри назвал совсем другое имя: «Сэм».

— Джо Сэм, — торопливо поправился мистер Моултри, улыбаясь и истекая потом. — Джо Сэм Джонс.

— Сдается мне, Дик, что тебе не удастся помочь после Рождества никакому Джо Сэму Джонсу расчистить его гараж, — покачал головой шериф Марчетт. — Скорее всего, ты встретишь утро этого дня в уютной палате какой-нибудь больницы.

— Эй, Дик, я ухожу! — крикнул сверху мистер Харджисон. — Уверен, у тебя все будет хорошо, так что не переживай.

И тогда мистер Харджисон случайно задел носком левого ботинка серебристую звездочку, давно уже висевшую на краю пробитой бомбой дыры в полу. Отец наблюдал, как маленькая звездочка плавно и грациозно, словно большая снежинка, летит вниз.

Звездочка ударилась в один из стабилизаторов в хвостовой части бомбы и разлетелась дождем блестящих кусочков стекла.

В последовавшее за этим мгновение полной тишины все четверо мужчин услышали это.

Из бомбы донесся шипящий звук, как будто внутри проснулась змея, растревоженная в своем логове. Потом шипение стихло, и из недр бомбы донеслось негромкое зловещее тиканье, не похожее на тиканье будильника, а скорее напоминавшее звук перегретого мотора, в котором вот-вот закипит вода.

— Вот черт! — прошептал шериф Марчетт.

— Господи помилуй! — произнес, задыхаясь, мистер Моултри.

Его лицо, только что пылавшее румянцем, стало белым, как у восковой куклы.

— Бомба заработала, — сказал отец, едва сдерживая волнение.